В 2014 году западные страны объявили экономические санкции России в ответ на аннексию Крыма, после чего российское правительство ограничило или запретило импорт многих продуктов из европейских стран, провозгласив целью запрета импортозамещение и подъем сельского хозяйства. По логике Кремля это должно было уменьшить зависимость России от иностранных товаров и дать новые рабочие места фермерам. Спустя три года после введения продовольственного эмбарго, объявленного в августе 2014-го, фермеры из российских деревень рассказывают, как оно повлияло на их жизнь и бизнес.

Капуста по-чикагски

В 2010 году, когда США переживали один из высочайших в своей истории уровней безработицы, выходец из Чикаго Даниэль Лоуренс прилетел в Россию. Недавний выпускник американского университета планировал остаться в Москве на полгода, чтобы преподавать английский, но вскоре встретил Ольгу Корогодину, работавшую в сфере недвижимости. В то время все гурманы США ели модную капусту кале, но Лоуренсу не удалось найти ее на российских прилавках. Тогда они с Ольгой стали выращивать ее сами. В 2014 году пара присмотрела заброшенную советскую ферму в 80 километрах к северу от Москвы. Они перенесли туда свое производство, постепенно превращая советскую пустошь в ферму органических продуктов. Сейчас Даниэль и Ольга выращивают в Подмосковье 30 разных видов овощей и поставляют их в элитные московские супермаркеты и рестораны.

Даниэль: "Когда по России ударили санкции, многие стали заниматься фермерством. Для обычных российских садоводов это оказалось не лучшим событием. Импортных товаров стало меньше, но им нашлась альтернатива у местных производителей, которые увидели в санкциях стимул для развития. Я сомневаюсь, что санкции привели к изменению структуры потребления в России".

Ольга: "Я не думаю, что многие россияне вернутся к сельскому хозяйству. Мы пытались устроить местных на нашу ферму, но вскоре они начинали пить и пропадали. Русские не хотят работать на земле. Пятеро наших сотрудников - из Центральной Азии. Они знают, как работать".

Даниэль: "Этот патриотизм в отношении продуктов - хорошее начинание, но за ним что-то должно стоять. Если это просто маркетинг, люди со временем поймут это. "Фермерские продукты", "еда от местных производителей" - эти фразы сейчас везде. Но они ничего не значат. Это как вывеска "Блюдо от шеф-повара".

Даниэль скептически относится к "буму" на рынке органических продуктов в России, который по статистике вырос с 2010 года на 60 процентов. Владимир Путин заявил, что после введения эмбарго на импортные продукты Россия вырвалась в мировые лидеры среди производителей экологически чистых продуктов высокого качества.

Даниэль: "Я думаю, эти показатели могут быть завышены. По моим наблюдениям, в основном крупные компании просто клеят на продукты стикер "органическое" и за счет этого завышают цены. В этой сфере нет регулирования".

"У России огромный потенциал. В каждом регионе есть заброшенные советские фермы, инфраструктура все еще функционирует. Такие вещи необязательно должны быть новыми. Для тех, кто хочет заниматься фермерством, это отличный плацдарм. Препятствием для развития может стать отношение россиян к бизнесу. В США "стартап" и "неудача" - это сопутствующие друг другу понятия. Но здесь, если бизнес терпит поражение, вы сразу становитесь неудачником".

Медовый год

После урожайного 2013 года Равиль Санжапов не знал, куда пристроить полторы тысячи килограммов собранного меда. Тогда его дочь Гузель, начинающий предприниматель, предложила идею создания производства по кремованию меда, которая стала судьбоносной для крошечной деревни Малый Турыш в Свердловской области, в 200 километрах от Екатеринбурга. За счет краудфандинга им удалось собрать 500 тысяч рублей и начать строительство. Вскоре на фабрике уже работали девять деревенских жителей. Санжаповы говорят, что отношение россиян к отечественным продуктам начало меняться задолго до санкций.

Равиль: "Может быть, санкции и повлияли, но главное, что произошло, – изменения в головах людей. До того, как мы запустили производство, я занимался торговлей, продавал одежду, но пришел к пониманию того, что народ насытился иностранными товарами".

Полному самообеспечению страны продуктами мешает плохое качество российского оборудования, говорят фермеры.

Равиль: "Однажды мы купили машину для измельчения ягод у российского производителя – в итоге ее пришлось вернуть. Иностранное оборудование гораздо дороже, но нам нужно что-то более надежное".

Гузель: "Мы преуспели, потому что пришло время; бум органических продуктов произошел не из-за санкций. На рынке было много свободных ниш. Деревни производили обычное сырье, когда могли бы делать готовый продукт: не просто молоко, а чизкейк с малиновым вареньем, например. Это обычное развитие, то же самое происходило в Европе, мы просто очень опаздываем".

Гузель: "На самом деле, я бы хотела, чтобы тренд на органические продукты в России поскорее ушел. Все, что модно, подразумевает 300 процентов наценки. Я убеждена в том, что мы можем спасти российские деревни, но для этого в каждой из них надо создать градообразующее предприятие, пускай оно и будет небольшое. Если все пойдет по плану, я поеду дальше, в другую деревню".

Козья ферма

Зимой 2013 года, когда Сергей Балаев купил заброшенную ферму в 130 километрах к югу от Москвы, холодный ветер дул в выбитые окна старого советского здания. Спустя несколько месяцев конфликт, вспыхнувший между Россией и Украиной, дал ему дополнительный стимул для развития собственного хозяйства: иностранные производители-конкуренты покинули российский рынок.

Сергей: "Я знаю порядка 200 фермеров, и все они хотят, чтобы санкции продолжились - чем дольше, тем лучше. На полках больше нет дешевых импортных продуктов. Нам надо два-три года, чтобы заменить все зарубежные товары. Мы удержим рынок качеством и свежестью".

В 2015 году, после того как Кремль выделил российскому агросектору миллиарды рублей в качестве субсидий, Сергей получил государственный кредит размером в 8 миллионов рублей. Основным препятствием для желающих заниматься сельским хозяйством, говорит фермер, в России остаются высокие ставки по кредитам.

Сергей: "У нас кредиты получить невозможно. Об этом только по телевизору рассказывают. Если кому-то и дают кредит, то под 25 процентов годовых. Надо быть сумасшедшим, чтобы на это пойти".

После введения эмбарго на зарубежные продукты российское правительство решило модернизировать аграрную промышленность с помощью инвестиций в сельскохозяйственную инфраструктуру и субсидий для частных фермеров. Могло быть сделано больше, считает Сергей Балаев.

Сергей: "Наконец-то наши чиновники стали смотреть на сельское хозяйство. Санкции очень помогли. Конечно, было бы здорово, если бы фермеров поддерживали без санкций, но в России пока чиновникам пинка не дашь, они ничего делать не будут".

Сергей: "Действительно, русские не хотят работать на фермах. Я начинаю смеяться, когда смотрю новости: они говорят о безработице, но мой менеджер тем временем не может найти пастуха и доярку. Русские как итальянцы – у них вечная сиеста".

Ресторатор

Когда Борис Акимов перелистывал пыльную поваренную книгу царских времен, он понял, что в советское время кулинарное разнообразие русской кухни было утрачено. В 2009 году Акимов, бывший журналист, открыл вместе со своим другом бизнес по аутсорсингу производства фермерских продуктов. Сегодня у Акимова в собственности целая сеть ресторанов и фермерских магазинов, продвигающих идею поставки российской органической еды "с фермы на стол".

Борис: "Я не могу сказать, что после введения санкций все стало прекрасно. Люди покупают продукты у местных производителей, потому что европейских продуктов в магазинах больше нет. В целом, однако, я считаю, что санкции принесли больше пользы, чем вреда. Российское правительство привыкло думать только о больших корпорациях и помогать им субсидиями. Сейчас же все больше внимания уделяется маленьким производителям. Они действительно получают деньги от государства. Покупать российские продукты от местных фермеров - значит дать шанс деревням, которые еще пару лет назад умирали".

Борис: "Не так давно я пролетал над французским городом Коньяк. Помню, я смотрел вниз - каждый кусок земли занят. Местные фермеры веками возделывают там землю, производят потрясающие продукты. Если бы я туда уехал, что бы я там делал?".

Борис: "У России огромные территории, на которых почти ничего нет. У нас есть шанс прямо сейчас сделать что-нибудь значительное. Сибирский коньяк? Может быть, однажды!"