Сегодня, 28 августа, в России — День памяти и скорби. В этот день в 1941 году жизнь тысяч людей, этнических немцев Поволжья и других регионов страны, навсегда разделилась на "до" и "после".
Советская власть боялась, что если гитлеровские войска захватят Поволжье, этнические немцы перейдут на их сторону и их решили депортировать. 28 августа 1941 года вышел Указ Верховного Совета СССР, в котором немцы Поволжья обвинялись в сокрытии в своей среде "тысяч и десятков тысяч германских шпионов и диверсантов". В короткий срок немцы Поволжья и других регионов России насильственным образом были депортированы в Сибирь и Казахстан, а затем была ликвидирована Автономная Советская Социалистическая Республика немцев Поволжья (Autonome Sozialistische Sowjetrepublik der Wolgadeutschen ) со столицей в городе Энгельсе. Среди многих пострадавших от Указа о депортации была и семья Гартвиг.
Немцев из Украины и Крыма до августа 1941 года не выселяли, а эвакуировали. Но это мало отличалось от депортации.
— В 1941 году, с началом войны, моего деда Евгения Гартвига призвали в действующую армию. Они жили в Запорожье, ныне Украина. Бабушка, Роза, осталась работать в колхозе. На Украине в это время шли ожесточенные бои, советские войска отступали, в доме моих дедушки и бабушки располагался штаб. Вскоре они узнали, что советские войска будут отступать и готовится эвакуация населения. В июле 1941 года их эвакуировали в Фёдоровский район Кустанайской области Казахстана, — рассказывает Бэлла Гартвиг, председатель Немецкой национально-культурной автономии города Самары.
Немцев из Украины и Крыма до августа 1941 года не выселяли, а эвакуировали. Но это мало отличалось от депортации. На сборы давалось от трех до 10 часов, их везли в товарном вагоне по 50-100 человек. По дороге много народу умерло от недоедания и духоты. В основном дети. Всех привезли в степь, где ничего не было. К зиме откопали землянку в которой и жили до конца войны. В этом же возникшем поселении, Затышенка, жили вместе с немцами и украинцы, которых эвакуировали вместе с немцами. Немцы считали их русскими, а украинский язык — русским. Когда в августе 1941 года вышел Указ Верховного Совета СССР о депортации, мою бабушку перевели под наблюдение "спецкомендатуры". Так она говорила :"мы были под Комендатурой". А моего деда сняли с фронта и отправили в лагерь. Потом его отправили в Трудармию. Так называли рабочие колонны, куда с начала 1942 года направляли мужчин в возрасте от 15 до 55 лет и женщин от 16 до 45 лет, у которых были дети старше 3 лет. Бабушку не взяли — уже родился мой дядя Йоган и женщин с детьми до 3 лет не брали. А та часть семьи, кого не эвакуировали, попали под оккупацию и тоже хлебнули горя: тётю Марию с детьми угнали в Германию на работу,
Дед выжил. Одни из мест, где он был, — Бакалстрой и Челябинскметаллургстрой. Оттуда его в 1946 году в крайнем истощении демобилизовали и отправили домой умирать
После войны семья Гартвиг тоже сполна испытала "прелести" жизни в Советском Союзе. Трудармию расформировали только в 1947 году. Выжившим немцам разрешалось вернуться только в места выселения: Урал, Сибирь, Казахстан, где находились их родственники. По Указу Президиума Верховного Совета СССР № 133/12 д. № 111/45 от 26 ноября 1948 года все выселенные в годы Великой Отечественной войны были приговорены к ссылке навечно, с наказанием в виде 20-летней каторги за побег с мест обязательного поселения. До 1956 года подавляющее большинство немцев в местах своего проживания находились на спецпоселении и вынуждены были отмечаться ежемесячно в комендатуре. Исключением являлись в основном немцы, проживавшие до 1941 года в азиатской части СССР (кроме Закавказья) и не подвергавшиеся выселению. В 1946-1951 годах этих немцев по месту своего жительства брали на учёт спецпоселений (их именовали "подконтингент "местные"). К счастью, большая часть немцев, старожилов Казахстана, Сибири и Урала, всё же смогла избежать постановки на учёт спецкомендатур.
— Дед выжил. Одни из мест, где он был, — Бакалстрой и Челябинскметаллургстрой. Оттуда его в 1946 году в крайнем истощении демобилизовали и отправили домой умирать. Он вернулся к семье. Возглавлял одно время колхоз. После войны родился мой отец —Вальдемар, ещё дядя Лео и две тётушки: Вера и Мария. Вели обычную деревенскую жизнь. Когда с немцев "сняли Комендатуру", они переехали под Алма-Ату. В прежние места проживания возвращаться было запрещено, и немцы просто уезжали куда могли из мест, связанных с тем временем, когда они были не свободны, — продолжает Бэлла Гартвиг. — Мой отец закончил Алма-Атинский политехнический институт по специальности "горный инженер", работал на всей территории Казахстана. В конце 1980-х начались националистические выступления против "русских",такими считали всех "не местных", и он нашёл работу в геофизической экспедиции в Самарской области. Мы переехали в Самару в 1987 году. Переехали без потерь, которые понесли те, кто успел не переехать до развала СССР. Я окончила исторический факультет Самарского госуниверситета, затем аспирантуру, защитила диссертацию по теме "Народное образование в Республике немцев Поволжья", сейчас доцент Самарского государственного технического университета.
После издания Указа Президиума Верховного Совета СССР "О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья" от 28 августа 1941 года в сентябре-октябре этого же года было депортировано более 430-440 тысяч советских немцев.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
