Наступивший год обещает быть не менее богатым на события, чем минувший. Нынешняя эскалация конфликта между Ираном и США может повлечь за собой дестабилизацию всего Ближнего Востока. На фоне волнующей неопределенности выделяется Россия, стремящаяся самоутвердиться в регионе, полагает публицист Тимур Ахметов, который поделился своими мыслями с "Idel.Реалии" о происходящем.
Хотите сообщить новость или связаться нами?
Пишите или посылайте нам голосовые сообщения в WhatsApp.
Отношения между Тегераном и Вашингтоном после Исламской революции и свержения шаха редко давали надежду на восстановление диалога. Пришедший к власти режим аятолл словно провозгласил начало новой эры напряженности в отношениях с США, инициировав в 1979 году захват американского посольства. Неудивительно, что столь дерзкий акт неуважения серьезно изменил восприятие американского руководство нового режима в Иране на многие годы вперед.
До сих пор среди основных целей американского внешней политики в отношении Ирана имеется пункт о сдерживании влияния этой страны в регионе. Учитывая экономический и демографический потенциал и военно-политические возможности, Иран, не будь он стеснен санкциями и дипломатическим давлением со стороны США, наверняка, давно стал бы региональным гегемоном.
В центре противостояния двух государств в последнее десятилетие оставалась ядерная программа Ирана. Успех иранцев в развитии собственных технологий использования мирного атома демонстрировал, что несмотря на американские санкции "экономика сопротивления" Ирана продолжает работать, и, следовательно, сам иранский режим сохраняет возможность подрывать главный столп американского влияния на Ближнем Востоке — образ единственной державы, способной обеспечить безопасность своих союзников в регионе.
Заключенное в 2015 многостороннее соглашение между странами-членами СБ ООН, Германией и Ираном, внесло значительные изменения в ядерную программу Тегерана и позволил создать механизм международного контроля над ней с целью обеспечения ее исключительно мирного характера.
Президент США Дональд Трамп неоднократно выступал с критикой этого соглашения, подчеркивая, что договоренности не затрагивают ракетную программу Ирана, одного из компонентов любой программы по созданию ядерного оружия.
Для защиты союзников от иранской угрозы 45-й президент США намерился принудить иранские власти к заключению новых обязательств, в этот раз предусматривающие также и ограничения по ракетным технологиям. При этом глава Белого дома был ограничен собственными же предвыборными обещаниями положить конец бесконечным войнам Америки на Ближнем Востоке. С другой стороны, президент Трамп не мог проигнорировать тему иранского влияния: в 2020 году политик собирается на второй срок, а значит ему нужно доказать, что он — человек не только слова, но и дела.
Объявленная более года назад программа "максимального давления" должна была лишить иранское правительство финансовых источников, накалив социальный протест и обескровив потоки денежной помощь целой сети проиранских полувоенных организаций и движений в ряде стран Ближнего Востока. В ответ Иран пошел на ряд символичных операций, которые угрожали интересам США — в частности, на безопасность поставок нефти из стран Персидского залива на мировой рынок.
Очевидно, что ни одна из сторон не готова к полномасштабному применению военной силы, ограничиваясь эпизодичным демонстрированием мышц. При этом эпицентр напряженности проходит в "серой зоне", состоящей из соседних с Ираном буферных стран.
Так, именно в Ираке очередной виток обоюдных провокаций в конце декабря 2019 года поставил обе страны на грань столкновения. 27 декабря местная проиранская группировка "Катаиб Хезболла" атаковала авиабазу К-1 в провинции Киркук, где размещался американский военный персонал. Смерть одного и ранение нескольких американских граждан побудило руководство США атаковать известные разведке позиции группировки 29 декабря, что, в свою очередь, спровоцировало проиранские силы к символичному штурму американского посольства 31 декабря.
Нападение на дипломатические представительство означало нарушение Ираном условной красной линии. Стоит полагать, что руководство США в эти дни опасалось повторения событий в ливийском Бенгази 11 сентября 2012 года, когда был убит американский посол Кристофер Стивенс. Гибель дипломата, работающего под руководством Хиллари Клинтон, негативно сказалось на ее предвыборной кампании в борьбе за пост президента в 2016 году.
Решение нанести точечный удар 3 января по Касему Сулеймани, командиру элитного подразделения Ирана "Аль-Кудс" Корпуса стражей исламской революции (КСИР), должно было послать Тегерану однозначный сигнал: американское руководство готово к эскалации.
Готовность наблюдается и на стороне Ирана, впрочем, это не означает, что стороны сознательно стремятся повысить ставки. Нанесенные 8 января иранские ракетные удары по военным базам в Ираке против американских военных, оказались совершенно символичной вынужденной мерой, в результате которых никто не пострадал и эскалации удалось избежать. Иранские власти, заранее предупредив о предстоящих ударах, убили двух зайцев: смогли сохранить лицо перед иранской общественностью, но при этом показали свои зубы.
В Тегеране, кажется, правильно "читают" складывающуюся ситуацию и избегают дальнейшей эскалации.
Во-первых, убийство Сулеймани вызвало резкое осуждение Америки в Ираке, спровоцировав серьезные дискуссии о целесообразности 5-ти тысячного американского контингента в стране.
Во-вторых, действия Трампа были раскритикованы европейскими партнерами США, военные которых также невольно могли оказаться под ударом иранских ракет или атак радикальных группировок.
Пока что трудно говорить, кому из двух стран ракетный кризис принес пользу. Примечательно лишь, что Россия может использовать конфликт США и Ирана в своих интересах.
Использование ракетного вооружения и боевых дронов приведет к росту спроса на комплексы противовоздушной обороны, в мировой торговле которыми Россия занимает лидирующее место.
Непредсказуемость американского президента даст российскому руководству возможность выделиться прагматичными дипломатическими инициативами в регионе, как это недавно сделали Путин и Эрдоган, настояв на прекращении огня в Ливии.
Конфликт с США может заставить Иран сосредоточится на решении насущных проблем безопасности, сократив степень ангажированности в сирийском направлении, а это, в свою очередь, может побудить американцев пересмотреть целесообразность собственного присутствия в Сирии.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не совпадает с позицией редакции.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.