Олаф Шольц находится в должности канцлера ФРГ с 8 декабря 2021 года. Война в Украине стала его боевым крещением на международной арене. Hаблюдатели сравнивают действия Шольца в отношении России с политикой его предшественницы — Ангелы Меркель. И, надо сказать, сравнение часто совсем не в пользу Шольца, который предстает мягким и нерешительным, в то время как Меркель, как казалось, жестче обращалась с Путиным. О том, что пишет немецкая пресса про российскую политику Шольца и Меркель, что думают по этому поводу немецкие эксперты — в материале нашего автора из Германии Светланы Ниберляйн.

В Германии политику Ангелы Меркель воспринимают неоднозначно. B начале июня на вышедшую впервые после своей отставки в свет экс-канцлерa обрушилась волна критики за неверную политику — российскую, в том числе. Меркель допустила ряд серьёзных просчетов, говорят ее критики, сегодняшняя ситуация в Украине — отчасти плод и её ошибок, настаивают они.

Ошибки Меркель: недооценка рисков, усиление энергетической зависимости от России

Одной из самых значительных ошибок Меркель стало усиление энергетической зависимости от России в поздний период её нахождения у власти. Об этом говорит в интервью новостной немецкой программе Tagesschau (проект медиакорпорации ARD) профессор Даниэла Шварцер — эксперт по европейским делам и международным отношениям из Берлина.

По словам Шварцер, после аннексии Крыма в Европейском союзе очень интенсивно обсуждался вопрос энергетической безопасности и безопасности поставок. Было понятно, что зависимость от России очень высока — и это влечет за собой риски. Однако Меркель и германское правительство руководствовались — как теперь стало ясно — неправильными представлениями о намерениях Путина и инструментах, которые он использует.

Ангела Меркель, а также Франк-Вальтер Штайнмайер, тогдашний министр иностранных дел, на протяжении десятилетий были убеждены, что лучше жить в партнерстве с Россией, чем в конфронтации. Предполагалось, что экономическая взаимозависимость, а также культурный и политический обмен способствуют мирному сосуществованию. Потенциал агрессии и воля к расширению империалистической власти были недооценены, комментирует Шварцер.

Эксперт считает, что в период нахождения Меркель у власти было слишком мало сделано для диверсификации источников энергии в Европе и Германии, чтобы в случае опасности иметь возможность быстрее стать независимыми от России. Это ограничило пространство для маневра, которое сейчас необходимо Западу для защиты Украины, считает Шварцер.

В этой связи можно вспомнить, что как раз во времена правления Меркель в угоду "зеленым" был принят план выхода из атомной энергетики. Некоторые из атомных электростанций успели отключить. Сейчас в Германии начинается дискуссия о целесообразности принятого в 2011 году решения.

Далее Шварцер говорит о том, что худшие варианты развития ситуации вокруг Украины и России лежали на столе у германского правительства самое позднее с момента аннексии Россией Крыма и начала войны на востоке Украины в 2014 году. Правительство Меркель приняло к сведению эти сценарии, как и советы многих экспертов по России. Но восприятие риска в политике Меркель было явно другим. Считалось, что взаимная экономическая зависимость и покупка ископаемого топлива могут помешать России начать полномасштабную войну. Меркель даже до конца поддерживала спорный газопровод "Северный поток — 2" по Балтийскому морю. Такая жестокая агрессивная война для многих была невообразимой еще и потому, что цена ее для России очень высока. Но оказалось, что у Путина другая рациональность, дополняет эксперт.

На вопрос Tagesschau, не уместно ли было бы и Меркель признать свои ошибки, сделанные в российско-германской политике во время её руководства страной, как это сделал, например, Федеральный президент Штайнмайер, Шварцер ответила, что это личное дело Меркель.

Намного важнее, по мнению Шварцер, научиться на этих ошибках и применить эти уроки в других областях внешней политики. Этот процесс уже происходит, говорит Шварцер. На Западе поняли, что и Германии, и Европе сложно ввести эмбарго на энергоносители, что есть опасения по поводу остановок поставок из России. Это привело к тому, что взаимная зависимость между Китаем и Европой уже сейчас рассматривается по-другому. К анализу этих зависимостей — особенно когда речь идет об авторитарном государстве — и худшим сценариям теперь относятся гораздо серьезнее.

Какой урок должен вынести канцлер Олаф Шольц из геополитических ошибок прошлого?

Уже в своем выступлении в Бундестаге 27 февраля Шольц сделал очень четкие выводы для политики Германии в отношении России. Он заявил о скорейшем снижении зависимости Германии от импорта энергоносителей из России. O намерении поддержать Украину за счет экспорта оружия, а также o лучшем финансировании армии, пообещав дополнительные 100 миллиардов евро.

И это еще не все, сообщает Кристин Бекер в репортаже с этого заседания в материале "Решимы как никогда": "В течение многих лет социальные демократы, партия Шольца, противились корректировке расходов на оборону в соответствии с целевым показателем НАТО в два процента. Теперь Шольц объявляет: "Отныне — год за годом — мы будем инвестировать более двух процентов валового внутреннего продукта в нашу оборону". То, что для некоторых в зале это решение далось с трудом, можно увидеть и услышать в выступлении лидера парламентской группы социальных демократов Рольфа Мютцениха, которое состоялось в тот же день 27 февраля."

На том же заседании Бундестага 27 февраля допущеныe ошибки признал и министр экономики и энергетики Роберт Хабек, имея в виду отношения с Россией и Украиной, а также поставки оружия, против которых выступала его партия ("Зеленые" — прим. "Idel.Реалии"), хотя сам Хабек долгое время придерживался другого мнения. Хабек сказал, что уважает позицию о "безоговорочном пацифизме", но считает eё неправильной.

После обрушившейся на Меркель критики её политики в отношении России Шольц взял под защиту свою предшественницу.

Как пишет 19 июня одна из ведущих газет ФРГ FAZ, Шольц заявил, что попытки мирно ладить друг с другом никогда не бывают ошибкой. Однако Шольц признал, что в энергетической политике Меркель были допущены просчеты.

Связана ли эта защита Шольца с тем, что он прекрасно понимает: социал-демократы сидели в правительстве страны 8 лет во время канцлерства Меркель, и поэтому также несут ответственность за решения, принятые во времена её правления.

За неделю до беседы Шольца с газетой FAZ свое первое интервью после передачи власти дала Меркель, где она защищала свою политику в отношении России. Меркель отказалась от извинений. В интервью редакционной сети "Германия" от 18 июня бывшая канцлер подтвердила своё мнение — в том числе и в отношении энергетической политики.

"Я верила в перемены не через торговлю, а в связи с тем, что речь идет о торговле со второй в мире ядерной державой", — сказала она.

Пока Берлин искал своего партнера на дипломатическом паркете, последний уже вышел на поле боя

О том, что Германия до самого конца принципиально недооценивала путинские расчёты и фактические намерения Кремля, пишет Нильс Вёрмер в опубликованном 28 апреля на странице фонда имени Конрада Аденауэра материале "Блеф Путина и немецкий карточный домик".

Мантрой о том, что конфликты не могут быть разрешены военным путем, Берлин убедил себя еще на примере Сирии и Афганистана, преждевременно лишив себя таким образом ряда вариантов действий, считает Вёрмер.

Потому что в то время как правительство Германии в одностороннем порядке полагалось на переговоры в Женеве или Дохе, войска Асада с помощью России и Ирана в одном случае и талибов в другом создавали политические факторы военными средствами.

Вёрмер утверждает, что именно здесь находится основная проблема политики безопасности Германии: "Полагая, что европейский мирный порядок, установленный после 1990 года, интеграция всех акторов Холодной войны в многосторонние организации и якобы всеобщее признание примата дипломатии делают невозможными территориальные конфликты и вооруженные конфликты между государствами в Европе, Германия утратила свой компас политики безопасности и лишила сама себя своей способности к обороне."

Вёрмер упрекает прежнее правительство в том, что "в одностороннем порядке использовались форматы переговоров, некоторые из которых зашли в тупик, где находились в течение многих лет и так и не были серьезно приняты другой стороной в качестве решения (Минские соглашения — прим. "Idel.Реалии").

Экспорт вооружений в Украину был категорически исключен, чтобы не потерять якобы эксклюзивные каналы связи с Россией, которые в итоге оказались бесполезными. Этот односторонний подход в конце концов разбился о суровую реальность агрессивной войны России. Пока Берлин все еще искал своего партнера на дипломатическом паркете, последний уже вышел на поле боя.

Вёрмер напоминает, что оценивая ситуацию с угрозой безопасности в то время, когда была приостановлена всеобщая воинская повинность (1 июля 2011 года — прим. "Idel.Реалии"), федеральное правительство исходило из того, что сценарий, при котором Бундесвер будет призван защищать страну и альянс, крайне маловероятен.

"Предполагалось, что существует период предупреждения продолжительностью около 10 лет, чтобы подготовиться к изменившейся ситуации угрозы, в которой снова будут играть роль массовые военные силы. Здесь — как показали различные интерпретации российской аннексии Крыма в марте 2014 года — упустили из виду то, что может быть трудно определить момент времени, знаменующий начало этого десятилетнего подготовительного периода," — замечает Вёрмер.

По словам политолога, противоправное российское вторжение в Украину представляет собой самую большую угрозу полномасштабной войны в Европе с 1945 года и изменит международную политику таким же коренным образом, как падение Берлинской стены или теракты 11 сентября. Но, считает Вёрмер, в отличие от 1989 или 2001 годов, Германия даже отдаленно не готова адекватно к коренным изменениям ситуации с безопасностью в Европе, которые произошли сейчас: "Немецкие политики последовательно проворонивали возможность правильно оценить признаки времени, наметившиеся с 2008 года, сделать правильные выводы и принять необходимые меры для политики в отношении России, а также политики безопасности и обороны в целом."

Серьёзной ошибкой, пишет Вёрмер, стало то, что "Германия, похоже, полностью отказалась — или просто забыла — о том принципе, что дипломатия должна быть подкреплена адекватным оборонным потенциалом, чтобы исключить вариант отказа другой стороны от переговоров. Политика, которая в одностороннем порядке ограничивалась политическими переговорами и при этом была готова применять только политические и экономические санкции, рухнула, как карточный домик, в 6 часов утра по московскому времени 24 февраля 2022 года."

Вёрмер замечает, что как раз Германия с ее претензиями на гражданскую власть, внешней политикой, основанной на (демократических) ценностях, с предпосылкой сделать верховенство (международного) права основой международной политики, оказалась совершенно неспособной защитить европейский мирный порядок и предотвратить одно из самых серьезных нарушений международного права в Европе с 1945 года.

"Тот факт, что вряд ли какое-либо другое государство извлекло из этого мирного порядка столько выгод, сколько Германия, и что только Федеративная Республика могла бы обеспечить оборону Европы, вынуждает Берлин к радикальным изменениям. Политика в отношении России и, что гораздо серьезнее, вся политика безопасности и обороны последних десятилетий пришли к нулевой отметке," — заключает Вёрмер.

Как и Даниэла Шварцер, Нильс Вёрмер думает также о возможной китайской угрозе.

"Hаихудшим сценарием для западных союзников, который фактически предполагают многие наблюдатели, была бы одновременная агрессия Китая в Южно-Китайском море, что неизбежно привело бы к растяжению американских вооруженных сил. Китайские военные стратеги будут очень внимательно следить за тем, как основательно и существенно европейские государства — и именно здесь Германия играет центральную роль — перестраивают свою политику в области безопасности и обороны и тем самым облегчают бремя американских союзников. Не сила НАТО заставила Путина атаковать, а слабость альянса, особенно его европейской опоры. Эта история не должна повториться в случае с Китаем", — считает Нильс Вёрмер.

Обеспечить мир в Европе, несмотря на Россию

Упрёки в адрес Шольца в слабости базируются на долгих согласованиях и медленных поставках оружия в Украину. На готовности продолжать диалог с Путиным несмотря ни на что. Или вспомним недавнюю ситуацию, когда ФРГ потребовала от Литвы снять блокаду российского транспорта санкционных товаров в калининградский эксклав. Шольца упрекают в том, что он выводит из строя сильный рычаг давления на Россию. Подобные примеры укрепляют мнение о том, что Олаф Шольц недостаточно жестко относится к Путину.

Это мнение отчасти разделяет Мириам Космель, эксперт по Восточной Европе, много лет прожившая в Украине и России. Она поделилась с "Idel.Реалии" своим видением политики Олафа Шольца в отношении России.

— Я разделяю это мнение, но только частично. Хотя "быть жестким" или "быть недостаточно жестким с кем-то" для меня слишком неконкретно. Я бы скорее рассматривала это в парадигме "что мы должны сделать, чтобы эффективно отстаивать свои интересы". И здесь, как я считаю, первым делом мы должны четко понимать и формулировать свои собственные цели. А федеральный канцлер Шольц как член социал-демократической партии никоим образом не дистанцировался от её девиза "мир только с Россией". Так что это был бы задающий тренд — призыв прояснить, что европейские демократии должны быть в состоянии обеспечить мир в Европе даже и без России, вопреки России. И если мы четко сформулировали эту цель, то можно дальше думать: что для этого нужно? Для осуществления этой ясной цели — обеспечить мир в Европе против России — необходимо надежное сдерживание, — отметила Мириам Космель.

Эксперт имеет в виду сильную армию для того, чтобы на этой основе можно было договориться с Россией о мире в Европе. Европа в целом и Германия в частности должны быть сильными в военном плане, если хотят иметь возможность преследовать свои цели, считает эксперт. По её словам, канцлер Шольц, конечно, мог бы выразить это чётче в своей коммуникации, яснее подчеркнуть действиями.

Пока, к сожалению, Шольц не сообщает о целях достаточно ясно, продолжает Мириам Космель. Она считает, что это личный просчёт канцлера и вспоминает, как незадолго до российского нападения на Украину 24 февраля Шольц всё ещё называл "Северный поток-2" частной фирмой. Как не защитил своего министра иностранных дел Анналену Бербок от бесчестных заявлений Герхарда Шредера (в январе этого года Шрёдер раскритиковал тот факт, что Бербок посетила Украину перед своим первым визитом в Москву, упрекнув её в том, что этим она якобы провоцирует Россию — прим. "Idel.Реалии").

Эксперт делает особый акцент на партийной принадлежности нынешнего канцлера.

— Безусловно, нужно иметь в виду партию Шольцa. Я не думаю, что он в принципе слабый лидер. Хотя, оставаясь в только что приведенном примере, квалифицировать "Северный поток-2" как частную компанию при том, что Россия разворачивает войска на границе, а затем не исключать санкционные меры против этой компании под давлением союзников — это не очень похоже на лидерство, — замечает она.

По словам Космель даже сейчас, после четырех месяцев ужасной войны, в Германии не приходится говорить о безоговорочной поддержке Украины в ее сопротивлении, "в котором — это нужно сказать очень четко — для Украины речь идёт о жизни и смерти, о её существовании как страны. A у нас какие-то всё время опасения: из-за России, которую не хочется провоцировать. Из-за собственного благосостояния. Мы неделями колеблемся, покачивая головой, когда нас просят о тяжелом вооружении."

Космель также отметила, что дело, конечно, и в личности Шольца. Но, по её мнению, в любом случае, его партия, социал-демократы, и их политика в отношении России определенно играет роль. Эксперт считает, что иногда беспомощное поведение Шольца связано не столько с тем, что он не силен как личность, или не может быть сильным лидером, сколько с этими старыми, так до конца и не решенными проблемами его партии.

Проблема в партии

Ввиду совершенно изменившихся реалий в сегодняшней России немецким социал-демократам, как считает эксперт, крайне необходимо провести работу над старыми ошибками и успехами — чтобы сделать выводы и на будущее. Вот это была бы ответственная, дальновидная политика, говорит она.

К сожалению, продолжает Мириам Космель, на данный момент она видит слишком мало признаков того, что эта политика будет проведена. В частости, Космель хотела бы больше ясности среди немецких политиков в отношении того, что у них и у Путина разное понимание цели переговоров. Переговоры для Путина — это проверенный способ действий для обеспечения преимуществ, а не надежный инструмент для прекращения войны, считает эксперт. А также нужно понять, наконец, что переговоры и поставки оружия являются взаимодополняющими инструментами.

— Это, кстати, знали и об этом прямо говорили бывшие канцлеры социал-демократов: военная мощь во времена ядерного сдерживания была необходимой основой западной политики разрядки. И я хотела бы, чтобы это было артикулировано чётче, — уточняет она.

— Даже при Меркель основной упор делался на переговоры и полностью игнорировалась военная сторона. Это то, что вы имели в виду?

— Ну, по крайней мере, в той или иной степени военная мощь даже была объявлена устаревшей. Достаточно вспомнить Герхарда Шредера, который в своей последней книге рассуждал о роспуске НАТО. В Германии всегда ставили на то, что Путин не хочет ни войны, ни экспансии. Об этом написал в своей последней книге политик социал-демократов Клаус фон Донаньи (германский юрист и политик, бывший министр образования и науки, бывший член Бундестага — прим. "Idel.Реалии"). Нам нужно разобраться с этими суждениями, которые оказались неверными. Сейчас мы пришли в целом к другому пониманию, что нужно больше инвестировать в обороноспособность, но это был нелегкий процесс.

Взять, например, поставки тяжелого вооружения на Украину, где оно так необходимо, и не когда-нибудь, а прямо сейчас. Это же было такое долгое туда-сюда, когда разные политики социал-демократов неоднократно критиковали милитаризацию и прятались за такими хорошо звучащими понятиями как "тщательная проверка", "ответственность", "размышление", "осторожность". Это все важные достоинства, никто не спорит. Но сложно отказаться от впечатления, что это была всего лишь ширма, чтобы скрыть свои колебания и нежелание заняться военными действиями, что было бы важно ввиду этой угрозы и этой опасности. И сама эта опасность оказывается оттесненной на задний план. Никто не против переговоров, но переговоры и поставки оружия дополняют и должны дополнять друг друга. Без военной силы просто не может быть хорошей позиции на переговорах.

— Является ли проявлением слабости то, что Шольц хочет продолжать диалог с Путиным?

— Конечно, мы должны как можно дольше стремиться хотя бы к минимальному уровню сотрудничества, даже с такой ревизионистской, автократичной и имперской державой как Россия. Но в то же время надо воспринимать реальность сегодняшней России. И именно это я имела в виду, когда говорила: нельзя умалчивать, что Путин видит Россию как империю. С теми целями, которые он объявил. Нельзя забывать, что Россия ни в коей мере не была ни благосклонна, ни действительно заинтересована в решении. Доходит даже до того, что Габриель (Зигмар Габриель, германский политик, член партии социал-демократов, бывший вице-канцлер ФРГ — прим. "Idel.Реалии") сказал, что в нападении на Украину есть и часть её вины, потому что она не переняла ведущую роль в минскиx соглашенияx, что в свою очередь использовала Россия для уклонения от ответственности реализации этих соглашений. Это, конечно, попытка исправления прошлого задним числом, оправдывающая собственное поведение, но не демонстрирующая при этом твердой собственной позиции, направленной в будущее.

Так что если за переговорами Шольца не следуют реальные действия — то да, это знак слабости. Сами по себе переговоры — нормальный инструмент. Но Шольц не должен исключать компоненты сдерживания, вооружения и давления. И как раз как социал-демократический канцлер он должен нести ответственность за устранение неверных сигналов из прошлого по поводу России — все эти идеи "Россия как друг" и "Россия не нападает".

— Насколько корректно сравнить политику Шольца в отношении России с аналогичной политикой Меркель? Ясно, что Шольцу приходится действовать в совершенно другой ситуации. Есть мнение, что Меркель пыталась более-менее успешно противостоять Путину, а Шольцу это не удаётся. С другой стороны, Меркель жестко критикуют в Германии за слишком лояльную политику в отношении России.

— Меркель допустила в своей российской политике серьезные просчеты, где самый серьезный — "Северный поток-2", который был начат в 2015 году — после начала войны на Донбассе, после аннексии Крыма. В конечном счете, конечно, разница в том, что 24 февраля Путин полностью сбросил маски. Он уже не показывает себя благонамеренным переговорщиком, посредником, а дал понять, в том числе и в своих якобы исторических учениях, что отрицает существование Украины. Соответственно, канцлер Шольц должен реагировать более прямо. Кроме того, с 2014 года мы наблюдаем системное нарушение прав граждан и человека путинской системой на оккупированных территориях Донецка и Луганска, а также в Крыму. В гораздо большем масштабе эти, мягко скажем, нарушения, присутствуют на ныне оккупированных территориях, мы знаем это по тем районам, откуда ушли российские военные. Поэтому в этом отношении теперь ясно, что не может быть ничего, кроме всеобщего недоверия к России. И в этой всеобъемлющей ситуации, которая стала ещё более ясной, канцлеру тем более важно дать правильный ответ. В этом плане его ситуация проще, чем у Меркель, потому что она более ясная. А с другой стороны, сложнее, потому что ему приходится действовать гораздо жестче, чем была вынуждена действовать Меркель.

— Мы уже немного говорили о том, что за Шольцем стоит его партия, он не может действовать в одиночку. И это отчасти объясняет его колебания. Но есть и другие силы в немецком обществе, которые например, против поставок оружия. Вспомним открытое письмо германской интеллигенции, в котором они исходят из того, что Украина всё равно проиграет и требуют как можно скорее начать мирные переговоры между Россией и Украиной. Это также связывает руки Шольцу? Как вы думаете, может ли это письмо повлиять на политику канцлера?

— Мне не хотелось бы гадать, может повлиять — не может повлиять. Наоборот, в качестве канцлера Шольц сам мог бы повлиять на общественные процессы, выражаясь соответствующим образом и подчеркивая, например, что к национальному сопротивлению Украины нужно относиться серьезно. Что нам приходится иметь дело с тем, что кто-то вроде Владимира Путина, будучи президентом большой страны, отрицает существование страны соседней. Что там творятся эти зверства, что российские СМИ говорят об уничтожении Украины. Что люди (в России — прим. "Idel.Реалии") официально выступают за геноцид и называют украинцев терминами, унижающими достоинство. Тут Шольц мог бы выступить яснее. Чтобы понятнее обозначить, о чем идет речь вообще, что это за национальное сопротивление Украины. Что на самом деле поставлено на карту, кто — преступник, а кто — жертва. Так что не надо стоять на этакой равноудаленности, наоборот, я считаю, что это очень вредно. Потому что цель всех нас — мир. Повторю еще раз, потому как считаю, что это касается всех нас: нам нужно обеспечить мир в Европе против этого российского режима. А украинцы сейчас на передовой.

— Вы думаете, что Шольц слишком слабо подчеркивает, о чем идет речь и слишком мало разъясняет эти вещи обществу?

— Можно было бы транслировать свои идеи более решительно, я думаю.

— Может быть, и Путин тоже изменился за последние 2-3 года? Что Шольц сейчас имеет дело с другим Путиным, чем Меркель?

— Я не верю, что перед Шольцем совсем другой человек. Во-первых, люди не меняются. С другой стороны, можно указать на прошлое Путина в КГБ. Когда, вступив в должность, он произнес речь здесь, в немецком Бундестаге, ему аплодировали стоя. В то же время он прославился своим жаргоном, на котором обещал "достать" так называемых чеченских террористов. Так что Владимиру Путину всегда удавалось, мягко говоря, показывать и проживать разные черты своей личности. В то же время, в течение последних нескольких лет он проверял западные демократии на то, как далеко можно зайти, какова будет реакция. И если нет сильной реакции, то это просто знак того, что в следующий раз можно пойти немного дальше. И, сказав все это, я не хочу исключать возможность того, что при автократии, причём ещё в ситуации коронавирусной пандемии с еще большей изоляцией, есть факторы, ещё больше побуждающие к изменению своей точки зрения. Факт в том, что он ошибся: и в том, что Украину удастся быстро покорить. И в том, что люди, особенно в преимущественно русскоязычных частях Украины, будут рады "освобождению". Это конечно безумное дистанцирование от реальности. Из-за коронавирусной изоляции ли это произошло или дело в изоляции самодержавного правителя с системой правления, которая не призывает быть критичным в своей собственной среде, слушать критически настроенных людей. Потому что страх тоже играет роль — это понятно. Итак, я думаю, что это комбинация всех факторов.

— Вы сказали, что Путин шаг за шагом проверял Запад. И захват Крыма 2014 года был, безусловно, такой проверкой, как и война в Грузии в 2008 году. Вы согласны с тем, что Запад слишком слабо отреагировал тогда?

— Да, действительно, я так думаю. И отсутствие серьёзных санкций, как и благожелательные высказывания нескольких видных политиков (Гельмут Шмидт высказался 27.3.2014 в издании ZEIT ONLINE о том, действия Путина понятны, сказав, что важнее апелляции к международному праву является историческое развитие Крыма — прим. "Idel.Реалии".) — оба этих фактора действительно подали Путину сигнал, что большой реакции не будет.

Украина и раньше уже, до российского вторжения в феврале этого года, просила оружия защиты и системы ПВО. Украине отказали, объяснив, что никакой военной угрозы от России не исходит. Более того, были в Германии политики, которые неоднократно критиковали тот факт, что дискуссия несёт такой военный уклон. Из-за всего этого Москва пришла к выводу, что реакция Западa не будет такой сильной (в случае вторжения в Украину — прим. "Idel.Реалии"). В Москве поняли, что Украина предоставлена сама себе и слаба. И всё вместе — слабая Украина и лояльный Запад — привело к тому, что Путин сделал свои неверные выводы.

— Но что делает немецкую политическую элиту такой пророссийской? Это "пониматели России"? Или это всё ещё наследие Восточной Германии? Или это просто коррумпированные политики, такие как Шредер, которых купила Россия?

— Это как раз то, о чём мы уже говорили. Вот поэтому я считаю, что очень важно разобраться, как могли возникнуть эти ошибочные суждения. Каковы их последствия? Какие уроки можно извлечь на будущее, чтобы лучше реагировать на дальнейшие вызовы? Мы кратко говорили о восточной политике, начавшейся во времена Вилли Брандта. O балансe между приближением и самоутверждением. Конечно, это тоже влияет до сих пор и на современную политику. Но именно здесь так важна честно сделанная работа над ошибками. Чтобы сказать: есть вещи, которые были сделаны хорошо тогда. А вот это было ошибкой — как, например, то, что Германия не воспринимала всерьез движения за гражданские права в странах восточной Европы, к примеру в Польше, до падения социалистических режимов. Eсли бы это было не так, может быть, национальное сопротивление в Украине воспринималось бы сегодня в Германии серьезнее. Это трудная работа, потому что надо разбираться в очень сложной ситуации и простых ответов нет, но она необходима. Проблема не исчезла. И этот процесс должен начаться в Германии. Пока он в зачаточном состоянии. Именно то письмо немецких интеллектуалов, которые вы только что процитировали, где содержится призыв к "миру", говорит о том, что есть еще много недоразумений или нереалистичных оценок и ожиданий, которые необходимо прояснить.

P.S.: По сообщению Süddeutsche Zeitung, канцлер Олаф Шольц подтвердил в эфире немецкого телеканала ZDF, что будет поддерживать Украину столько, сколько потребуется: "Мы будем проявлять солидарность — по крайней мере, это мое желание — до тех пор, пока это необходимо, чтобы Украина могла защитить себя от ужасного и жестокого нападения России".

Между тем требование христианских демократов поставить Украине 200 бронетранспортеров типа "Фукс" не нашло поддержки большинства в Бундестаге.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.