Вряд ли кто-то сомневается в том, что абсурдно суровый, ломающий жизнь приговор Варваре Карауловой – четыре с половиной года лишения свободы – не был решением именно суда. В России в таких делах нет независимой судебной власти. Если не вдаваться в подробности, можно называть тех, кто это решение принял, "силовиками".

Нет также никаких сомнений в том, что это наказание было вынесено в превентивных целях, целях предупреждения повторения действий, подобных тому, которое по версии "силовиков" совершила Варвара Караулова. Этот приговор продумывался и принимался как "приговор-назидание".

Здесь мне хотелось бы сделать небольшое отступление – к криминологическим идеям, касающимся функций лишения свободы. Классик криминологии, финская исследовательница Инкери Анттила, в своей работе "Контроль без репрессивности?" формулирует их следующим образом. Тюрьмы не имеют никакого исправительного эффекта за исключением отдельных очень редких случаев. Главная функция тюрьмы заключается в общей превенции.

Однако механизмы общей превенции включают в себя множество элементов; суровость наказания – только один из них. Другим важным элементом является неотвратимость наказания. Как пишет Анттила, "если потенциальный правонарушитель считает, что существует высокий риск быть пойманным, в этом случае даже легкого наказания может быть достаточно". Иными словами, если обеспечивается неотвратимость наказаний за правонарушения, необходимость в их суровости исчезает, и наоборот.

Всё это применительно ко вчерашнему приговору Варваре Карауловой означает следующее. "Силовики" этим приговором расписались в собственной неэффективности. Они не могут обеспечить неотвратимость наказания за участие в террористических организациях. Для того, чтобы компенсировать эту неспособность, был найден и жестоко наказан "козёл отпущения".

Искандер Ясавеев, доктор социологических наук

Высказанные в рубрике мнения отражают точку зрения автора

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.​