Адская музыка не прекращалась. Сто лет назад на пороховом заводе Казани произошла катастрофа

14-15 августа 1917 года в Казани произошло одно из самых крупных ЧП — загорелся Пороховой завод. Это привело к уничтожению заводов и распространению паники в городе 14-16 августа. Пожар продолжался до 24 августа, в городе то и дело взрывались снаряды. Тринадцать человек погибли в результате взрыва и пожара, восемь умерли от ран, а 172, в том числе 30 детей, были ранены. "Idel.Реалии" восстанавливают хронологию "казанской катастрофы" по публикациям газеты "Камско-Волжская речь" с 16 августа по 1 сентября 1917 года. Орфография и пунктуация сохранены.

КАТАСТРОФА НА ПОРОХОВОМ

Первые взрывы. Около половины третьего часа дня раздался сильный взрыв, встревоживший граждан города. Это на станции "Пороховая" взрывались сложенные вблизи платформы снаряды, упакованные в ящики.

Загорелось около нижнего ряда ящиков. Начались взрывы. Сначала не особенно сильные, а потом принявшие характер настоящей канонады.

Вскоре от залетевших снарядов загорелись артиллерийские склады, находившиеся недалеко от места взрыва. В складе была масса готовых снарядов. Здесь взрывы приняли угрожающий характер…

Пожар на пороховом заводе. Первым загорелись баки с нефтью. Черные клубы дыма поднимались кверху, образуя грозные облака, прорезываемые зловещими огненными языками.

Кто только мог спасался: бежали с территории завода и ближайших окрестностей — и рабочие, и солдаты, и милиционеры… О тушении пожара и думать было нечего. Много снарядов попало в Адмиралтейскую слободу. Особенно угрожающие размеры принял пожар, охвативший старые (прежней постройки) здания порохового завода. Особенно страшны были взрывы; последний из них вечером, около 7-ми часов 14 августа пироксилиновых складов.

Большинство прежних построек порохового завода сгорели; но новые, наиболее капитальные постройки, уцелели все. Уцелели также и заводские пороховые склады и цистерны со спиртом.

Алафузовские фабрики и заводы не сгорели, хотя во всех зданиях выбиты стекла и есть другие повреждения, но запасы нефти уничтожены огнем.

Ягодная слобода совсем не пострадала.

В Пороховой слободе, уцелевший от пожара, есть дома сильно поврежденные снарядами.

М. Игумнова сильно пострадала и от пожара и от снарядов; завод Ушакова сгорел до тла. Он застрахован в обществе "Саламандра" в 1 миллион. На заводе сгорела масса материалов и готовых химических препаратов.

Пострадала Адмиралтейская слобода, но не столько от пожара, сколько от снарядов, в изобилии сыпавшихся в нее.

Второй день пожара. Пожар продолжается непрерывно и 15 августа. Весь день 15 августа продолжала гореть нефть. Было немало и взрывов снарядов, разбросанных накануне при пожаре артиллерийского склада.

К вечеру 15 августа мы получили из весьма авторитетных источников сведения, что городу Казани нет никакой угрозы, и население может спокойно возвратиться к своим занятиям. Правда на территории завода еще могут быть вспышки, даже пожары: будут продолжаться до полного охлаждения почвы отдельные взрывы снарядов, но все это не опасно.

Геройская смерть генерала Лукницкого. Пожар порохового завода угрожал катастрофой городу. Необходимы были меры, чтобы предотвратить эту страшную катастрофу. И нашелся человек-герой, поплатившийся своей жизнью, но спасший тысячу других жизней. Герой этот генерал Всеволод Всеволодович Лукницкий, начальник порохового завода. Отдав надлежащие распоряжения по затоплению мастерских и остановки машин, генерал Лукницкий не покинул своего поста до тех пор, пока его распоряжения не были приведены в исполнение. И в это время получил тяжелую рану от залетевшего снаряда; ему оторвало руку. Генерал Лукницкий упал без чувств, стекал кровью, и никто из рабочих не оказал ему помощь, все они разбежались. Только часа через два раненный был поднят и отправлен в Казань в лазарет Красного Креста; но спасти его не удалось.

Кроме генерала Лукницкого пострадал чиновник завода Егоров, ему ранило обе ноги, которые пришлось ампутировать.

​Паника в городе. Около 3 часов дня взрывы вызвали в городе настоящую панику. От сотрясений, вызываемых взрывами, из окон вылетали стекла, выворачивались целые рамы, срывались с петель двери, отваливалась штукатурка. Бежали все: мужчины, женщины, дети, стремясь выбраться из города, боясь погибнуть под развалами домов.

Прибывшие к этому времени беженцы из заречных слобод своими рассказами о творившихся там ужасах, разрушениях зданий от засыпавших улицы снарядов и многих убитых, о начавшемся пожаре усиливали панику.

Женщины падали без чувств среди улицы, роняли детей, которых держали на руках, дети валились в толпе на мостовую…

Только уже за пределами территории, на широком просторе полей паническое настроение бегущих ослабевало: люди, почувствовали себя в известной степени в безопасности, принимая более спокойный вид.

Толпа в конце города разделилась: часть пошла прямо по Сибирскому тракту, часть по дороге в Царицыно.

Кроме того по берегу Казанки двигалась толпа беженцев из слобод.

Некоторые успели захватить с собой самовары и кое-какую провизию. И поступили весьма предусмотрительно, ибо напрасно бы они искали приюта и пищи в деревнях.

​Приостановка работ. Создавшееся тревожное положение, при котором не было гарантии безопасности, вызвало, конечно, прекращение всей деловой жизни в городе. Закрылись магазины, приостановились фабрики и заводы, закрылись учреждения, прекратилось движение трамваев. Даже не работали телеграф и почта. Газеты во вторник не вышли.

Тревога в окрестностях Казани. Паника, создавшаяся в городе, распространилась и на окрестности.

В дачных районах Аракчино и Красная Гора, находившиеся под непосредственно угрозой гибели от взрывов пороховых складов, тревога дачников была вполне понятна и дачники, что называется, в один миг поднявшись с мест, направились к Васильеву и дальше по линии ж.д. На дачах не осталось ни души.

Но без всяких оснований всполошились обитатели противоположных окрестностей: селений Царицыно, Дербышек и др., расположенных по направлению Сибирского тракта. Здесь, очевидно, тревогу вызвали беженцы из города, громадные толпы которых прошли через упомянутые селения.

Крестьяне спешно укладывали свой скарб на телеги и впрягли в них лошадей. Некоторые увозили свои пожитки в поле, а другие оставались на местах, готовые каждую минуту двинуться в путь.

В группах беженцев появились даже особые "командиры", которые при вспышке на пожарище, предвещавшей взрыв, командировали:

— Ложись! Разевай рты!

И эта команда в беженки "ротах" исполнялась куда добросовестнее, чем команда в настоящих солдатских ротах.

НАБЛЮДЕНИЕ ОЧЕВИДЦЕВ

​14 августа в 2 1/2 часа дня, когда я находился около 2-й Горы, раздались первые взрывы, напоминающие отдаление глухие раскаты грома. У меня мелькнуло подозрение об истинной сущности этих ударов. Через полчаса я был на Воскресенской и убедился в правильности своих подозрений. Повсюду взбудораженные лица, оживленные разговоры, недоумевающие вопросы. Когда я был на спуске с Воскресенской к старой дамбе, людской поток принял более определенное направление — благо взрывы прекратились, только столб густого черного дыма поднимался до самого неба.

Вдруг новый могучий раскат потряс землю и воздух, стекло из окон жалобным звоном полетели на тротуары — тут любопытные поняли, что дело становится более серьезным и уже праздного созерцания не остается места. Еще взрыв укрепил их на этой мысли, и они во весь дух пустились удирать от опасной неизвестности. Все бросились бежать — мужчины с угрюмо-сосредоточенными лицами, матери испуганно посматривая по сторонам, как-бы моля кого-то о защите, помощи, порывисто прижимали к себе детей; сами дети обливались слезами.

Масса людей, позабывшая разум, всецело отдалась в руки безумного ужаса и, поднимая все новыми раскатами, стремительно неслась от крепости: женщины падали, поднимались и бежали вперед. Секунды затишья слегка замедляли этот всеобщий бег, но новые удары действовали подобно бичу по натянутым нервам.

​Когда, через некоторое время, я вернулся на Воскресенскую улицу, — здесь уже было пусто, и только часовые из школы прапорщиков чинно расхаживали на перекрестках: в центре порядок был очень быстро восстановлен; хотя самих обитателей в большинстве случаев и не было, но, несмотря на разбитые окна, кажется, совершенно не было краж, благодаря своевременному поставленной охране.

Скоро зашумели грузовые автомобили и, наполненные врачами, сестрами милосердия и санитарами, покатили в самое пекло. Они вывозили из Адмиралтейской слободы тех потерпевших, которые не смогли сами самостоятельно оттуда выбраться. От взрывов быстро возник пожар и охватил громадную площадь.

Мне удалось попасть на один из таких автомобилей и мы быстро помчались по тем местам, где несколько часов назад объятая паникой толпа бежала от грозящего чудовища. Автомобиль направился по новой дамбе на Устье, а затем в Адмиралтейскую слободу.

Было уже темно. Море огня бушевало на необъятном пространстве, освещая на десятки верст всю окрестность.

Когда мы были на Устье, нам попался встречный автомобиль, с которого сказали, что в Адмиралтейскую ездить не стоит, так как огонь распространяется и, если жертвы есть, то они уже находятся в самом пожаре, куда проникнуть совершенно невозможно. Пожар распространился уже за Казанку; начали гореть постройки, которые находятся вблизи пожарной части. Особенно сильным взрывом (около 6-7 час. вечера) снесены крыши многих домов; осколки разрывающихся снарядов разлетаются по слободе; старая дамба находится в сфере действительного артиллерийского огня.

​На Устье был разбит перевязочный пункт в составе врача и 3-х сестер милосердия; здесь же находился автомобиль. Таким образом довольно быстро и близко к месту катастрофы была организована медицинская помощь. Присутствие нашего автомобиля оказалось лишним, так как в настоящий момент не было ни больных, ни раненных; мы покатили обратно.

Адская музыка не прекращалась. Через известные промежутки мощный удар сотрясал воздух и снова заставлял усиленно биться сердца жителей.

На утро как-будто спокойствие сошло на некоторых обывателей, и они один за другим целыми группами побрели к городу. Трамваи, которые 14 августа вскоре после первых взрывов прекратили движение, с утра вновь загудели, и вновь любопытные солдаты потекли в город; но здесь (в городе около Державинского сада) они поражались "новыми" порядками, так как часовые юнкеры спрашивали с них пропуск, а без него высаживали из вагонов.

Отдельные взрывы еще слышались. В 5 часов вечера я достал пропуск и отправился на место пожара. У въезда на старую дамбу всех проезжающих опрашивают и пропускают только с разрешением. При въезде в Адмиралтейскую слободу — то же самое. Здесь сразу бросается в глаза близость катастрофы: разбитые окна, развалившиеся крыши домов, оторванные вывески. Трамвайные провода на большом протяжении порваны и, спутанные, застилают улицу. Около пожарной части стоят обуглившиеся столбы сгоревшего 14 августа какого-то помещения. Часовой предупредил меня, что ехать дальше опасно, там частенько летают "гранатки"; я сошел с лошади и отправился дальше пешком.

​Попал в завод Ушакова, где еще горели остатки нефти; едкий запах серной кислоты насыщал воздух, с трудом можно было дышать. Требовалось очень много осторожности, чтобы пробраться по двору и осмотреть все помещения — так как много было кругом неразорвавшихся снарядов. Спасти ничего не удалось; к счастью, человеческих жертв здесь не оказалось.

​Затем я поехал через Б.-Игумнову слободу к железнодорожному полотну. Б. Игумнова сильному разрушению не подверглась: огонь не был переброшен сюда, и только снаряды местами изрешетили крыши, стены, заборы. У железнодорожного полотна горела нефть прямо на воде, наполняя воздух копотью и дымом. Шпалы во многих местах пробиты осколками и пулями; разорванные полоски от пулеметных лент валялись в громадном количестве по бокам полотна.

Взрывы нередко беспокоили нас и, заслышав полет снаряда, мы забирались в яму поглубже, не считаясь особенно с удобствами положения и комфортом. Снаряд падал, и мы двигались вперед.

И вот железнодорожный мост, под нами Казанка, сплошь покрытая нефтью; кругом сфера действия огня и снарядов: обожженные деревья безжизненно наклонились над водой; изогнутые от сильного жара рельсы местами были пробиты осколками. Груды камней, разбросанные мощью ударов, покрывают все пространство около моста.

Во время пожара был совершенно разграблен игумновский кооператив.

НА БУЛЬВАРЕ У КРЕПОСТИ

Здесь собрались в 4 ч. 30 м. несколько десятков бесстрашных солдат. Наблюдали за грандиозным, общероссийским бедствием. Измеряли силу взрыва "на слух", расстояние взрыва по "звуку и свету", делились впечатлениями, высказывали предположения.

С бульвара у крепости грандиозное бедствие видно было, как на ладони. С левой стороны у полустанка "Пороховая" и у завода Ушкова поднимался вверх серый дым, но весьма в незначительном количестве. В центре, позади Зилантова монастыря раздавались взрывы. Видно было, как к небу выбрасывало клубы огня — сгущенного воздуха. И совсем направо за церковью Ягодной слободы горела нефть.

По словам некоторых из рабочих 15-16 августа должны были отправляться целые поезда с боевыми снаряжениями для армии. Они не дождались отправки только 15-20 часов.

С МЕСТА

Тут же у крепости встретить можно было и рабочих с артиллерийского склада, Порохового завода, из лабораторий и Ушковского завода.

Очевидцы, или вернее сказать спасшиеся от смерти передают следующее:

Первый взрыв произошел в 2 час. 30 мин. на полустанке "Пороховая". Здесь было заготовлено много вагонов со снарядами для отправки на фронт. От неизвестной причины в одном из вагонов произошел взрыв, от которого начали взрываться снаряды и в других вагонах. Огонь бросало на большое расстояние в сторону. Летели горящие осколки дерева и пыжи. По-видимому такие пыжи были заброшены на химический завод Ушкова, где было много кислоты. Этот завод загорелся. От этой же причины начались взрывы на артиллерийских лабораториях и складе, в первую очередь, как говорят, гремучей ртути, взрывающейся от сотрясения. Работало в это время на заводе до 5000 рабочих из коих больше женщин. На заводе Ушкова также работало несколько сот человек.

Грабители и воры. Народным бедствием воспользовались громилы. Отмечено несколько фактов посещения квартир, оставленных на произвол судьбы владельцев. Вечером, по возвращению из слобод, удалось видеть у городской дамбы столик Совета раб. и солд. депутатов, военно-окружного комитета, организовавших охрану имущества граждан.

ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

15 августа 1917 г., гор. Казань. Вследствие пожара на пороховом заводе, расположенном вблизи г. Казани, объявляю с сего числа г. Казань со всеми прилегающими к нему слободами, на военном положении. Непосредственно руководство по организации охраны и порядка в г. Казани возлагаю на командующего 13 пех. зап. бригадой полковника Григорьева, все распоряжения которого в этом отношении должны исполняться как лично полученные от меня.

Безусловно запрещено всякого рода сборища, митинги и сходки и отменяю все разрешения на собрания, которые были даны ранее. Приказываю наблюдавшим за военно-пленными воспретить всякие отлучки их в город, за исключением тех, которые отпускаются на работы, причем таковые должны приходить, уходить и находиться на работах под неослабным наблюдением.

Воинским частям, не несущим охраны, в полной готовности, безотлучно находиться в казармах; всем офицерам быть при своих частях.

Обязательное постановление по городу Казани и прилегающим к ним слободам, состоящих на военном положении 15 августа 1917 года

Настоящим постановлением:

• Воспрещается всякого рода собрания и митинги.
  
• Воспрещается распространение в пределах города Казани и слобод всяких прокламаций, воззваний, листов, брошюр и телеграмм, возбуждающих к забастовкам, насилиям и всякого рода волнениям.
  
• Воспрещается распространение ложных слухов, возбуждающих в население тревогу или же опасение за личную их имущественную безопасность.
  
• Воспрещается всякий сбор денег и пожертвований.
  
• Воспрещается посторонним лицам входить в казармы и вообще в помещения, занятые войсковыми командами.
  
• Воспрещается расклеивать объявления, воззвания и прочее без разрешения милиции.

В ГОРОДСКОЙ ДУМЕ. В ДНИ КАТАСТРОФЫ 14 И 15 АВГУСТА

Вечером 14-го августа созвано было экстренное заседание городской думы продолжавшееся до часу ночи. Некоторые гласные, однако, попасть на это заседание не могли, т.к. не были пропущены охраною на Воскресенской улице.

В этом заседании обсуждены были вопросы помощи бежавшим во время паники жителям, и решено обратиться с воззванием о сохранении спокойствия и с уведомлением и принятых мерах. Однако, ввиду полного бездействия типографий, отпечатать это воззвание удалось только на другой день к обеду, причем пришлось раздавать его, т.к. в распоряжении управы не оказалось расклейщиков афиш.

Так как заседание 15 августа было объявлено непрерывным, то гласные принимали на себя ряд поручений. Выяснилось, что множество детей без своих родителей оказались в с. Вознесенском, которое в свою очередь покинуто жителями.

В думу начали являться главным образом молодые барышни, предлагавшие свои услуги в распоряжение города по оказанию помощи жителям. Во время заседания выяснилось, что никакой опасности центральным частям города не грозит, но известие это можно было размножить только на пишущей машине и потому в публику оно не попало.

Вечером состоялось заседание думы, остановившееся главным образом на выработке мер к охране окраин, где начались грабежи. Прибывший в заседание полковник Григорьев осведомил думу о том, что военная охрана города не может быть численно увеличена, т.к. падение дисциплины в войсках делает огромную часть их совершенно негодной к охране.

Охрану города несут юнкеры и некоторые части гарнизона. Дума выражает благодарность юнкерам и тем войсковым частям, которые приняли на себя охрану города.

Что касается размещения пострадавших, то дума нашла возможным разместить их в 1-й и 2-й гимназиях и 1-м реальном училище; также предоставлена для женщин и детей земская учительская школа.

Постановлено с утра 16-го отправить автомобили по окрестным селам, чтобы успокоить бежавших. Оказалось, что значительное число солдат при начале катастрофы бежало из города и эти "храбрецы" менее, чем в сутки сделали переход до 60 верст, спасая свои драгоценные жизни. Не мало солдат удирали с винтовками. К вечеру этих беженцев стали возвращать и вновь сортировать по полкам и частям. ​

Значительная часть охраны порохового завода тоже необычайно быстро оказалось в с. Савинове и далее. Переселение жителей слобод, прилегающих к пороховому заводу, окажется возможным только после уборки снарядов, усеивающих эти слободы. Уборка будет производиться 16, 17 и 18 августа.

ГОРЕ МАТЕРЕЙ

В панике при бегстве из города, а особенно с мест катастрофы не мало матерей потеряли своих детей и теперь со слезами скорби и отчаяния ищут их в городе, и окрестностях деревень. Но поиски отдельных лиц не всегда достигают цели, а потому необходима немедленная организация по розыску детей.

Необходимо создать бюро и широко оповестить в окрестных и в городе адрес этого бюро, куда могли бы обращаться матери, потерявшие детей, и те лица, которые этих детей приютили.

ГАЗЕТА ОТ 18 АВГУСТА №178

ПОХОРОНЫ В.В. ЛУКНИЦКОГО

Вчера с воинскими почестями опустили в могилу тело погибшего на пороховом заводе во время катастрофы 14 августа начальника завода генерал-лейтенанта Всеволода Всеволодовича Лукницкого.

В 9 часов утра в часовне при лечебнице Красного Креста, где покоилось тело погибшего В.В. Лукницкого, преосвященным Борисом, епископом Чебоксарским в сослужении другого духовенства была совершена краткая лития, после которой состоялся вынос тела покойного в церковь Воскресения. На вынос тела В.В. Лукнцикого к часовне собралось много горожан, представителей города, военных организаций, штаба и т.д.

После отпевания тело покойного было вынесено на руках офицерами. Всю дорогу до Порохового тело несли на руках.

У церкви к этому времени собрались войска — артиллерийские батареи, роты пеших и конных войск, военный оркестр духовой музыки. Впереди гроба и позади двигалась артиллерия, за ней несли венки, а за гробом шли оркестр музыки и пешие войска.

Гроб под звуки духового оркестра опущен в ограде Пороховской церкви, поблизости от алтаря.

НУЖДА В СТРОЕВОМ ЛЕСЕ

Пожар в слободах вызовет большую потребность в строевом лесе для возобновления сгоревших домов. В Казани строевого леса для частной продажи недостаточно, а потому необходимо организовать доставку леса из Козьмодемьянска, где имеются достаточные запасы его.

Для спала леса из Козьмодемьянска затруднений не встретится, но большое затруднение и даже невозможность выгрузки сплавленного леса на Казанке у города требует принятия энергичных мер.

Устье Казанки загромождено главным образом строевым лесом, принадлежащим казанскому губернскому земству. Выгрузить этот лес необходимо немедленно, иначе вновь прибывшие плоты не могут быть выгружены.

КОМИТЕТ ПО ОКАЗАНИИ ПОМОЩИ ПОСТРАДАВШИМ

Казанская городская управа организовала комитет для оказания первоначальной помощи пострадавшим; комитет находится в здании, где раньше помещался ресторан "Китай". Здесь учрежден справочный отдел, который дает необходимые сведения и ведет запись пострадавших, в настоящий момент сведений еще не много, т.к. население не знает о существовании комитета.

В комитете всем потерпевшим выдают ордера на получение бесплатных обедов в городских столовых. В его распоряжении находятся помещения 1-й и 2-й мужских гимназий и 1-го реального училища, где могут найти приют все, не имеющие крова.

НАЙДЕННЫЕ ВЕЩИ

Поднятые в ночь на 15-е августа с лугов против Козьей слободы неизвестно кем брошенные при паническом бегстве 3 мешка ржаной муки целые: один до половины и один до полпуда съеденные коровами — находятся на хранении у следующих лиц той же Новой стройки: у чиновника Скребкова в доме Капралова — 2 мешка, у домовладельца М. Дианова — 1 мешок и у Семенова 1 1/2 мешка. Кроме того найден узел с разным носильным платьем, хранится в той же стройке в доме Яковлевой.

ГАЗЕТА ОТ 19 АВГУСТА №179

В ВЕРХНЕМ УСЛОНЕ ВО ВРЕМЯ КАТАСТРОФЫ

Катастрофа 14 августа в Верхнем Услоне, лежащем как раз против порохового завода, произвела не меньший переполох, чем в самом городе и прилегающих слободах и селах. Первые взрывы подняли уже на ноги все население Услона — и местных жителей, и дачников. При отсутствии рассудительных мужчин все, сломя голову, кинулись на гору и далее, кто прямо, кто вправо, кто вниз по Волге. Мужчины, дамы и дети, часто легко одетые, даже босиком, через несколько часов оказались в 10, даже в 20 и 30 верстах от Услона, бежали самостоятельно или в компании с услонскими жителями. Солидные крестьяне собирали свой скарб и даже вывозили возы с сеном. Более благоразумные из услонцев и дачников провели наиболее страшные часы на горе, в оврагах, где не было видно огней от взрывов и звуки были глуше; к вечеру они вернулись домой на дачи, иные из которых оказались разграбленными. Грабители появились и вламывались в дома иногда при самом бегстве дачников.

Как это ни странно, панике особенно содействовали солдаты. Их всегда в Услоне хоть отбавляй. Из порохового завода охрана, из Адмиралтейской слободы живущие в казармах — все кинулись к Волге, силой захватывая лодки, даже выталкивая сидевших уже женщин и детей, и набираясь в таком числе, что лодки тут же у берега тонули.

Очутившись на том берегу, эти храбрые воины оказались впереди бегущего человеческого стада, которые подстегивали еще заявлениями, что вот сейчас будет "главный взрыв, тогда от Услона ничего не останется"… Впрочем, часть солдат этим путем намеренно угоняла жителей и дачников подальше от Услона, чтобы остаться и вместе с товарищами-профессионалами похозяйничать в оставленных домах.

"При сей оказии" верхне-услонская милиция вполне оправдала ту репутацию, какую же приобрела эта "народная полиция" по всей России. Разгрома дач она не предупредила, никого из грабителей не задержала и кражами совсем не заинтересовалась. Когда один из обокраденных дачников вечером 14 августа послал к "начальнику милиции" Тельнову приглашение явиться для осмотра дачи и составления протокола, этот блюститель порядка спросил, не украли ли галоши? Сам он видел-же солдата с узлом и с галошами. Впрочем, идти к дачнику он отказался, так как краж было много и так как ему тоже нужно беречь свой дом (у которого, однако, сидели его домашние). И после того ни один из чинов милиции не явился к дачнику, несмотря на поданное им письменное заявление.

ГОРОДСКАЯ ДУМА. ЗАСЕДАНИЕ 17 АВГУСТА

Е.М. Лепский сообщает, что раненных в госпиталях до сих пор около 50 человек, число убитых неизвестно. Дети, бежавшие во время катастрофы, доставляются и их около 100, которые обычно и забираются родителями. В окрестностях поселений есть еще дети, но, по-видимому, они не бедствуют и находятся в сносных условиях.

Кризис очень серьезен: паек черного хлеба с 18 августа должен быть уменьшен для населения до трех четвертей фунта, а для рабочих до полутора фунтов.

Крестьяне хлеб в город не везут. Получена телеграмма, извещающая, что подходит баржа с 20,000 пудов хлеба, что несколько оттягивает кризис, но не совсем его устраняет. В результате обмена мнений решено срочно обратиться к Правительству с просьбой пересмотреть свою хлебную политику и с 19 августа ввести норму выдачи хлеба в 3/4 фунта на жителя и по 1 1/2 фунта на рабочих.

ГАЗЕТА ОТ 20 АВГУСТА №180

ЕЩЕ О КАТАСТРОФЕ

С.А. Ушаков обращается к членам исполнительного комитета общественной безопасности с вопросом: что было сделано исполнительным комитетом до катастрофы, чтобы было все в порядке на пороховом заводе?

Г. Краевский отвечает, что охрана порохового завода находится всецело в руках военного ведомства. То, что с охраной завода не совсем благополучно, — об этом известно давно, и совет солдатских и рабочих депутатов делал запрос по этому поводу военному ведомству, но ответа не получал.

Железнодорожный комиссар г. Федуленко сообщает, что он сам видел, как рабочие при разгрузке вагонов со снарядами — курили; затем ему передали, что иногда под груженными снарядами вагонами разводили костры, чтобы согреть "чайку".

Само место склада снарядов выбрано весьма неудачно, так как с одной стороны находится пороховой завод, с другой — химические заводы.

Приостановленное пожаром железнодорожное сообщение скоро возобновится. После произведенного испытания мост через Казанку оказался в исправности; путь также исправляется. 19 августа должны пойти поезда в Свияжск, а 20-го будет восстановлено правильное движение.

Г. Зайцев указывает на положение покойного генерала Лукницкого, который в последнее время почти был отстранен от дел: явился заводской комитет, который возомнил себя достаточно компетентным и сильным, чтобы взять на себя руководство делами завода; конечно, с ролью, взятой на себя, комитет справиться не сумел. Генерал Лукницкий сообщал о ненормальности положения и командующему округом и военному министру, но, по-видимому, безрезультатно.

ГАЗЕТА ОТ 22 АВГУСТА №181

В КОМИТЕТЕ ПОМОЩИ ПОСТРАДАВШИМ

Решено обратиться к кирпичным заводам с просьбой отчислить один процент вырабатываемого печного кирпича на нужды потерпевших, и обратиться к губернскому земству с ходатайством отпустить часть запасов строительного материала для стройки и починки разрушенных и поврежденных жилых помещений, а к министерству земледелия с просьбой возместить губернскому земству убыль строительного материала из заготовок будущего года. Постановлено озаботиться снабжением Пороховой слободы горячей пищи, для чего просит военно-санитарное начальство отпустить часть походных кухонь.

ГАЗЕТА 29 АВГУСТА №187

СОБРАНИЕ ПОТЕРПЕВШИХ

Артиллерийское ведомство не имело право размещать своих складов в черте оседлости. Тогда как такие склады были расположены в 2 местах в черте оседлости: в Адмиралтейской слободе в 3-х саженях от жилых помещений и в 1 саж. от хозяйственных построек. От взрывов снарядов на "Пороховой" пострадали — заводы, слободы — Ягодная, Б. и М. Игумновы. Разрываясь, снаряды долетали до Адмиралтейской станции, на артиллерийских складах произошли взрывы, которые обрушились на Адмиралтейскую слободу.

Как начался пожар. Высказывая эти соображения, одним из пострадавших было указано, что теперь вполне точно можно установить и причину несчастья. При этом было названо имя очевидца начала катастрофы — жены железнодорожного сторожа на "Пороховой" Красильникова.

Немедленно Красильникова была вызвана на собрание. Здесь она сообщила следующее:

Около железнодорожной будки беспорядочно хранились 2 вагона селитры, стоящие здесь уже 1 1/2 месяца. Селитра уже 2 раза за это время загоралась. Но она ее тушила успешно. Но в то же время об этих загораниях селитры она сообщила чиновнику завода Козлову и просила его хотя бы сделать запас воды "на случай", а также установить правильный караул. Но этого ничего сделано не было.

Перед самим несчастьем она была на месте, где потом загорелась селитра. Только что она пропустила скорый поезд, паровоз которого отапливался нефтью, а не дровами. Поэтому она не допускает возможности "зарона искры из паровоза". К тому же когда она потом пошла ставить самовар в будку, все было нормально. Но когда она минут через 15 вышла из будки, то увидела, что горит селитра на участке так 2 квадратных четвертей. Она побежала в будку за водой и лопатой, но запаса воды не оказалось. Караульный в это время спал. Вследствие этого она ничего не могла поделать.

От горевшей селитры находились вагоны со снарядами весьма близко, посему вскоре один из них воспламенился, а затем и произошел первый взрыв, силой которого ее отбросило под откос и она временно потеряла сознание. Отчего загорелась селитра — от брошенного окурка или от поджога — она не знает.

ГАЗЕТА 31 АВГУСТА №188

Охрана порохового завода. В настоящее время в отношении порохового завода приняты следующие меры:

• Всем посторонним лицам воспрещать доступ на территорию завода, куда только рабочие проходят по личным удостоверениям фотографическими карточками через особые поверочные пропускные посты.
  
• Вся территория завода охраняется двойной цепью сторожевых постов.
  
• Внутренняя часть заводской территории разделена на участки, охраняемые особыми частями заводской милиции по особому выбору.
  
• Важнейшие здания, склады и погреба охраняются юнкерами школ и училища.
  
• Разрушенная часть забора восстанавливается.
  
• Назначена особая комиссия под председательством генерала для поручений, на которую возложена организация сбора осколков и снарядов и охрана района, прилегающего к заводу.
  

ГАЗЕТА 1 сентября №189

Трудовая помощь пострадавшим. Ввиду необходимости озаботиться организацией трудовой помощи населению, пострадавшему 14-15 августа, комитет помощи пострадавшим просит городскую управу внести на обсуждение городской думы вопрос о возможности расширить ряд городских работ по устройству бухты и др., на которые могли бы быть направлены рабочие, оставшиеся вследствие катастрофы без работы.

Пунктуация и офрография сохранены.

Читайте о событиях столетней давности в специальном Telegram-канале "Поволжье в 1917 году".