По её словам, сегодня на свидании сын сообщил ей о требовании личного приема у руководителя Следственного управления СКР по Татарстану Павла Николаева. Ростислав Малахов намерен привлечь его внимание к своему делу. Ирина Ермолаева также написала заявление Николаеву от своего лица для личного приёма.
25-летний молодой человек уверен, что его дело об экстремизме сфабриковано. Конечной целью голодовки остаётся снятие обвинений.
Ростислав Малахов ничего не ест с 5 сентября. Это его четвёртая голодовка за полтора года нахождения в СИЗО.
Ранее, 3 сентября, Верховный суд продлил срок его содержания под арестом до 5 декабря. В тот же день он сообщил, что подал жалобу в ЕСПЧ на незаконное уголовное преследование.
Напомним, после задержания в марте Ростиславу Малахову вменяли разгром на Ново-Татарском кладбище. 8 сентября прошлого года там разрушили более сотни надгробий. В мае 2017 года это обвинение с Малахова сняли. Сейчас молодому человеку вменяют три других преступления.
Его обвиняют в "ложном доносе на сотрудника правоохранительных органов" (ст.306 ч.2 УК РФ). 10 марта, будучи арестованным, он написал заявление о насилии со стороны оперативников при задержании ночью 6 марта. Однако экспертиза не доказала наличие побоев.
Второе обвинение — за "участие в экстремистском сообществе" (ст.282.1 ч.2 УК РФ). Малахова обвиняют в сговоре с Романом Халиловым и Русланом Архиповым. Их ранее арестовали за убийство темнокожего студента КФУ. По мнению следствия, в 2016 году Малахов вошел в националистическое сообщество, организованное Халиловым, и до дня ареста являлся его членом.
Третье обвинение в "возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства" (ст.282 ч.1 УК РФ) предъявлено на основании выводов следствия. Исходя из них, Малахов, будучи осужденным с 2015 года по 30 июня 2016 года, якобы размещал на своей странице "ВКонтакте" аудиозаписи и изображения националистического характера.
Ни по одному из обвинений Ростислав Малахов свою вину не признает.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
