26 февраля Самарская Губернская Дума приняла в первом чтении федеральный закон о наказании за распространение в СМИ недостоверной информации. Он предусматривает административную ответственность за распространение в СМИ и интернете недостоверной общественно значимой информации к призывов и экстремизму.
"Idel.Реалии" поинтересовались у самарских журналистов: cильно ли усложнит новый закон их работу?
Анна Кузьминых, "Город Н-ск. 2000":
— Чтобы понять, усложнит ли этот закон мою работу, нужно как минимум познакомиться с его проектом. Я проект не читала. Как человек и журналист я выступаю за то, чтобы в СМИ публиковалась исключительно достоверная информация. Тем более, если она имеет общественную значимость. Площадка масс-медиа не место для фейков.
Виталий Копалиани, "Большая деревня":
— Я думаю, что закон, если и будет работать, то совсем точечно и на уровне федеральных СМИ. На региональном уровне никто так не будет заморачиваться. Есть еще очень важный момент: часто законы придумают, но не продумают то, как это будет реализовываться, контролироваться. То есть, есть механизмы, но они в теории и на практике не реализуемы. Вспомните то, как блогеров хотели приравнять к СМИ, но Варламов или Лебедев матерятся и пишут как они хотят. Или запрет Телеграм. Все работает, все как раньше. Сейчас на СМИ и так можно повлиять, особенно если оно имеет регистрацию, это помимо административных ресурсов, с помощью которых можно оказать давление. Я думаю, что закон в теории имеет здравое зерно, учитывая очень большое количество дезинформации в соцсетях (а не в СМИ) но это до такой степени непродуманно, как мне кажется, что работать не будет.
Ольга Афанасьева, "Комсомольская правда — Самара":
— У меня двойственное отношение к этим законопроектам. С одной стороны, фейковых новостей действительно стало очень много. Стремясь успеть за социальными сетями журналисты пишут материалы просто по постам людей в них. И хорошо, если не выдают это за факт, а отмечают, что историю просто обсуждают в соцсети. С другой стороны, работа журналиста, который хочет проверить важную или средней важности общественно-значимую информацию, неминуемо натыкается на ряд препятствий. Честно говоря, не всегда комментарий от пресс-служб можно получить вовремя. И остановить распространение волнующей общество информации просто запретив её писать СМИ не выйдет. Сейчас соцсети читают в сто раз больше, и пока официальные структуры будут потирать руки, что заставили СМИ убрать не достоверную информацию, люди в комментариях такую панику успеют нагнать, что только держись. Простой выход — сразу же давать по малейшему запросу официальное видение ситуации, но ведь не дождёшься. И ещё один момент. Все-таки даже в итоговом законопроекте сейчас понятие недостоверной информации очень размыто. Как вижу я, под него попадают даже снятые свидетелями какой-то ситуации видеоролики (а вдруг они сняты однобоко). И, конечно, опасения вызывает тот факт, что теперь журналистам могут запретить даже начинать разбираться в ситуации с каким-либо нарушением, если его недовольный человек просто снял на видео и выложил в сети. До тех пор пока что-то не прокомментирует полиция или следователи. А я боюсь, что если угроза распространения информации без их комментариев не будет висеть над ними дамокловым мечом, то и комментарии эти подучить будет очень сложно.
Жанна Скокова, "Самарская газета":
— Лично мою работу данный закон совсем не ужесточит. Так как я не занимаюсь темами, связанными с политикой. И считаю, что это коснется только специализирующихся на данной тематике журналистов. Которые, возможно, в силу каких-то обстоятельств могут критиковать и писать статьи, которые содержат информацию о властных структурах. В том числе: о проведении различных митингов. Я лично такими вещами не занимаюсь. Но могу сказать, что любое ужесточение обществом и представителями СМИ приветствуется не очень хорошо. Воспринимается в очень негативном ключе, так как все убеждены, что с ужесточением какого-либо закона могут нарушаться интересы и права людей.
Григорий Оганезов, "Залп Авроры":
— С одной стороны: я против этого закона. А с другой стороны: наверное, закон ужесточит работу журналистов и меня как журналиста, в том числе. Но и дисциплинирует некоторых моих коллег, которые не всегда сообщают достоверную информацию. Этот закон просто нужно рассматривать объективно. Это касается как оппозиционной, независимой прессы, так и самой власти. Информация всегда должна быть объективной: будь она от журналиста, или от чиновника. Но этот закон не должен "дожимать" остатки независимой журналистики, которые еще остались в России.
Андрей Асташкин, интернет-СМИ "07tv.ru":
— Россия все больше превращается в "Страну лжецов" из сказки Джанни Родари про Джельсомино. Судить будут, прежде всего, не за фейковые новости сами по себе. Судить будут за нелицеприятную правду. Кто будет судить? Та же самая чиновничья клика. Но чтобы не тратить время попусту, вся критическая информация будет заведомо и недостоверной, и выражающей явное неуважение, если она — относительно власти. Если относительно оппозиции, то всё наоборот — вся информация исключительно достоверная и не подлежащая сомнению или проверке. И "Первый канал", и вся официальная пресса превратятся в газету "Образцовый лжец". Неужели депутаты, проголосовавшие за этот закон, позабыли все добрые сказки? Тогда мне их искренне жаль.
Журналисты проправительственных самарских изданий ВолгаНьюс и "Волжская коммуна" категорически отказались даже анонимно отвечать на вопросы корреспондента "Idel.Реалии".
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
