Неожиданный и тем более выразительный контрапункт обозначился в повестке заседания сессии Госсовета Татарстана 18 марта. Для того, чтобы обычно бравурная тема развития образования в республике приобрела объём и драматизм, достаточно оказалось поставить рядом отчёт профильного министра за 2018-й —​ и доклад Уполномоченного по правам ребенка в РТ за тот же год.

Скажем, глава Минобрнауки РТ Рафис Бурганов с удовлетворением рапортует, что в республике "обеспечена 100-процентная доступность дошкольного образования для детей от 3 до 7 лет", включая такую приветствуемую властями форму этого образования как "семейные дошкольные группы на базе многодетных семей"…

А детский омбудсмен Гузель Удачина констатирует: во-первых, сами многодетные родители жалуются на "проблематичность" открытия этих столь необходимых групп (ещё бы, ведь дать согласие на их открытие означает для местных властей необходимость поделиться бюджетом), и их количество за последние два года снизилось с 48-ми до 22-х на весь Татарстан…

Во-вторых же, отмечает она, серьёзной проблемой остается реализация права на дошкольное образование для детей, имеющих заболевания вроде сахарного диабета. Ибо в татарстанских детсадах отсутствует диетпитание, а их работников никто не учит не такому уж и сложному наблюдению за состоянием таких ребят… И вот количество детей с подобными болезнями и в Татарстане, и в целом по России растёт ежегодно более чем на десять процентов, а всё, что может предложить им система дошкольного образования республики — это выставить за двери, ну или в виде крайнего гуманизма — ходить в садик только на полдня.

Переход из дошкольного возраста в школьный приносит новые испытания. В 2018-м, сообщил министр Бурганов, учащихся школ в республике было почти 417 тысяч — на 14 тысяч больше, чем в 2017-м. Зато самих школ стало меньше: 1402 против 1413-ти годом ранее. Это программа ликвидации малокомплектных школ в действии.

Во что она выливается, кроме выполнения официальной задачи повышения качества образования, рассказала омбудсмен Удачина. Не в одной деревне Татарстана отсутствует либо школьный автобус, либо дорога, по которой этот автобус в состоянии проехать, так что ребенок, отхаживающий по 5 км в школу и из школы — это по-прежнему далеко не только образ из стихов старинного поэта Некрасова.

К счастью, можно отдохнуть душой на результатах ЕГЭ-2018. Вопрос особого престижа для Татарстана: средний балл по русскому языку вырос до 74,56, а ведь годом раньше, когда Минобрнауки РТ возглавлял Энгель Фаттахов, этот показатель, наоборот, падал — и то ли назначение министром Рафиса Бурганова оказало на систему столь живительное действие, то ли при Фаттахове процесс был почестнее…

Да не только по русскому — почти по всем предметам результаты ЕГЭ-2018 оказались выше прежних… Ниже стали — вот интересно! — результаты базового экзамена по математике (почему это важно: базовый уровень — он не для тех, кто специально готовится заниматься точными науками, а для большинства, которому "математику уж затем учить надо, что она ум в порядок приводит"). Также понизился средний балл по биологии (признаваемой одной из наиболее перспективных наук для человечества). И — странно промолвить, — по информатике…

Это в Татарстане-то, где ИТ официально называют одним из драйверов роста, и даже первый в России город высоких технологий Иннополис имеется! И в том же 2018-м, рассказал Рафис Бурганов, в Университете Иннополис прошла Европейская олимпиада по информатике, за победу в которой боролись школьники из 21 страны. Не сказал он только о том, что среди победителей не оказалось ни одного из Татарстана.

Как оно за пределами олимпиадных залов — это дала понять Гузель Удачина, рассказав о инспекции, проведенной в 2018-м службой татарстанского Уполномоченного по правам ребенка в школьных кабинетах физики и химии.

Выяснилось: в кабинетах химии школ Актанышского и Кайбицкого районов реактивы и лабораторное оборудование отсутствуют вовсе; в школах Заинского района норматив обеспечения ими покрыт на 40 процентов, а в бавлинских школах — на 26; потребность в элементарной мебели для этих кабинетов удовлетворена в школах Балтасинского района лишь на 38 процентов, Бавлинского — на 33, Сармановского — на 32, Заинского — на 25, Сабинского — на 19…

С физическими кабинетами — та же петрушка: отсутствует специализированная мебель в кабинетах физики в школах Актанышского, Арского, Кайбицкого, Кукморского районов; отсутствует лабораторное оборудование в кабинетах физики школ Арского и Кайбицкого муниципальных районов; низкая обеспеченность — в школах Атнинского (6 процентов), Заинского (6 процентов) районов, Набережных Челнов (14 процентов), Сармановского (22 процента), Спасского (30 процентов) районов…

И что там говорить о сельских школах депрессивных районов… В кабинеты химии и физики школы №2 нефтяного Азнакаево (544 ученика) новую мебель в последний раз поставили в 1986 году, да и то лишь 12 процентов от потребности, лабораторное оборудование — того же года и в объеме 10 процентов от норматива, а реактивов вообще не бывало… Школа №8 того же богатого Азнакаево (471 ученик): оборудование — на 0 процентов, реактивов — 0… Тот же богатый нефтяной район, пгт Актюбинский, школа на 508 учащихся: оборудование — 0, реактивы — 0…

Ну и так далее.

Как при таком положении дел в районах объяснить замечательные результаты ЕГЭ в целом по Татарстану — можно только гадать. Разве что неистребимым природным гением детей из глубинки — ну и разнообразными дарованиями татарстанских образовательных начальников…

В общем, быть ребенком и его родителями нелегко — потому, вероятно, уже с 2016-го в Татарстане сокращается рождаемость. А уменьшение количества рождений первых детей в татарстанских семьях фиксируется уже в течение пяти лет. Потому что, во-первых, и количество новых браков уменьшается (в 2018-м — аж на 7,8 процента; это по данным татарстанского Управления ЗАГС, за оглашение которых, по всеобщему убеждению, начальница управления Альбина Шавалеева и лишилась недавно этого поста). А во-вторых, первенец — это ведь, мысля в модных категориях, предприятие на чистом риске родителей, за него даже и маткапитала-то не получишь…

А угроза социального сиротства?.. Мало того, что за 2018 год количество детей-сирот, учтенных региональным банком данных, выросло до 648-ми (на 55 душ больше, чем в 2017-м). Так еще и обострилась беда вторичного сиротства: сразу вдвое увеличилось количество возвратов сирот из принявших было их семей обратно в детдома. В 54 случаях из этих 97-ми инициаторами были сами усыновители, опекуны и приемные родители, а 25 детей были изъяты "в связи с ненадлежащим исполнением приемными родителями обязанностей по воспитанию". (Впрочем, не исключено, что оба варианта развития этих печальных событий явились следствием того, что приемные родители недооценили трудности предприятия, сильно переоценив его материальные плюсы в виде выплат за содержание сироты. Ибо такие выплаты — они, конечно, хороши как подспорье, но просто опасны, когда становятся основным стимулом в таком деле. А ведь неизбежно становятся, когда так много бедных…)

А ещё ведь и чиновники стараются по мере сил! Гузель Удачина в своем докладе напомнила о вкладе, который готовились внести в увеличение социального сиротства власти Зеленодольского района: "По факту понуждения родителей к помещению детей в социальный приют направлено заключение с требованиями принятия безотлагательных мер по предотвращению угроз изъятия детей из семей "аварийщиков". И сообщила, что уже свершившиеся "факты неправомерного изъятия детей из семьи" обнаружились в Алексеевском, Мамадышском и Чистопольском районах.

За 2018-й в Татарстане произошло 17 самоубийств несовершеннолетних, рассказала детский омбудсмен (и умолчала, что годом раньше таких трагедий было 13 ) и ещё 64 суицидальные попытки (в 2017-м — 53).

И хоть Гузель Удачина, как и прежде, противостоит убежденности многих идеологических начальников, что все беды — от врагов в глобальной паутине ("Как и в предыдущие годы, ни один из случаев завершенного суицида не был совершен под воздействием негативного контента сети Интернет", — подчеркнула она), но с "негативным информационным потоком" поборолась-таки.

Таковой поток, опасный для душевного равновесия татарстанских школьников, был обнаружен с подачи бдительных "граждан", в частности, в "Литературном чтении" для 3 класса общеобразовательных школ. А точнее, в помещенном там рассказе Юрия Коваля "Вода с закрытыми глазами". Ведь в нем обнаружилось "частое употребление слова "умру"!

И специалисты Института развития образования Республики Татарстан, к которым в тревоге прибегла детский омбудсмен, подтвердили худшие подозрения неизвестных бдительных граждан. Да-да, есть в тексте это слово, которое может спровоцировать негативное поведение малолетних детей, чреватое угрозой для их жизни и здоровья! Изъять, скорей изъять текст с вредным словом из федерального учебного пособия, а то ведь это такая причина для детских самоубийств, что никакое изъятие из семьи не произведет такого разрушительного воздействия!..

…На самом деле, этот коротенький рассказ одного из известных и любимых писателей СССР и России — он вот о чём: герой, гуляя за деревенской околицей, встречает знакомую девочку Нюрку, та получила сегодня двойку и нафантазировала себе (и с детской непосредственностью тут же в это и поверила), что у неё вообще масса причин, чтобы вот прямо сейчас умереть. Да хотя бы потому, что по ней "никто бы не заплакал"! А дальше — буквально в несколько реплик — её взрослый собеседник сперва соглашается, что причины умереть есть и у него, а затем переводит эту трагическую ситуацию в забавную. И девочка первая радостно смеётся, представив, как наперебой рыдала бы вся деревня, если бы их обоих не стало… Словом, идеальный психотерапевтический текст про то, что жить — это здорово!

Да каждый, кто хоть немного помнит себя ребёнком, поймет: такие тяжелые минуты у детей как раз и случаются. И кто знает, не они ли были причиной части тех самых загадочных суицидов детей, рядом с которыми с эти минуты не оказалось вот такого взрослого! Так пусть в его отсутствие хотя бы эта тонкая и прозрачная зарисовка помогает нашим детям осознать ресурс для выхода из тяжелых психологических состояний.

Но нет, в Институте развития образования РТ — специалисты особого рода: они не для того, чтобы читать и понимать текст, а чтобы отмечать и подчеркивать отдельные "запретные" слова — ну вроде спецпрограммы МВД по отслеживанию запретного контента в соцсетях… Ну и, возможно, чтобы изобретать методики повышения результатов ЕГЭ при отсутствии в школах необходимого оборудования, реактивов и мебели.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", может не совпадать с позицией редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим то, о чем другие вынуждены молчать.​