В рамках проекта Реальные люди 2.0 мы беседуем с гостями о важнейших событиях, которые влияют на нашу жизнь. На этой неделе компания Google ограничила возможность платного продвижения в YouTube. Теперь продвигать контент можно лишь на 44 языках. На татарском, башкирском или белорусском контент продвигать нельзя. Сегодня мы поговорим об этой проблеме с креативным директором "Радио свобода" и​ менеджером YouTube-канала белорусской службы "Радио Свобода" Францишаком Вячорка.

— В компании объясняют такой шаг необходимостью премодерации контента на предмет "хейтспича". Не получается ли так, что Google во имя толерантности бьет нетоларантностью?

— Во-первых, я считаю, что нет какой-то социальной или политической подоплеки в первоначальном решении компании Google ограничить список языков, которые поддерживаются модерацией, а это решение было принято в 2018 году. Тогда была вполне благородная формулировка — они хотели улучшить качество своей модерации, поэтому нанимают в службы модераторов по всему миру. И тогда они объявили о поддержке вот этих 44 языков и сказали, что следующие языки будут добавлены в очень скором времени. Но уже прошло больше года, никаких языков особенно с постсоветского пространства добавлено не было. Наоборот, те видео, которые каким-то образом попадали в модерацию, рекламу YouTube, их Google перестал пропускать.

— Вероятно, вы правы, что шаг компании не является политически мотивированным. Но он предпринят именно в тот момент, когда российские власти приняли ряд ограничительных мер в части региональных языков. Не обернется ли это обвинениями в адрес компании пусть даже косвенной, но поддержке кремлевской языковой политики?

— По факту именно так и происходит. Западные компании, цифровые компании, которые работают в интернете, они не понимают, что языки — это намного больше, чем просто инструмент общения. В постсоветских странах языки — это символы идентичности и это то, что скрепляет народы, и это то, что позволяет бороться этим народам с дезинформацией или пропагандой, в том числе кремлевской, мусульманско-экстремистской. И ограничивая эти языки таким образом, другие компании играют на руку империям, на руку авторитарным режимам и диктаторам.

Конечно, они не просчитали репутационные издержки. Они не рассчитывали на такую реакцию. Они нас кормят обещаниями, что языки будут поддержаны, но никаких реальных шагов не предпринимаются.

Они работают через центральные офисы в регионах. Например, за Россию, за татарский язык, за казахский язык, за белорусский язык и т.д. отвечает московский офис компании. А в московском офисе работают не американцы, работают наемные работники, россияне, которые, возможно, тоже разделяют эти шовинистические кремлёвские взгляды. И когда доходит время до принятия решения в поддержку того или иного видео или языка, они, конечно же, встают против поддержки этих малочисленных языков, где, как они говорят, мало клиентов и контента.

— В Татарстане этот шаг довольно активно обсуждают. Причем в том числе медиа, которые были пассивны, когда Кремль принимал языковые ограничительные меры. Понимают ли в компании Google, что ее шаг могут использовать для антизападной пропаганды в России?

— Ну я думаю, что российские медиа поэтому и подхватили вот эту информацию, то, что не поддерживает языки центральные, языки кавказские, языки национальных меньшинств России. И они это используют, чтобы сказать: "о смотрите, вас не поддерживают, ваши языки никому не нужны. А вот наш Yandex, одноклассники и ВК, они всех поддерживают, приходите к нам, мы все белые и пушистые". Конечно, этот момент будет использован.

Западные компании должны понимать, на чьей стороне они играют, кому они помогают, хотя или нехотя. И вопрос ведь не только в татарском языке, не только в белорусском языке, вопрос в видении: или ты создаешь мир без границ, мир глобального интернета, где уважают мнение каждого, где каждый народ — культура, имеет право на существование, или ты создаешь региональные интернеты, как теперь Россия создает автономный, суверенный интернет, и потворствуешь, помогаешь этому процессу, который как раз таки уничтожает глобальную сеть.

—​ Есть ли у американский властей реальные рычаги влияния на компанию? Понятно, что Google — это не государственная структура, но все же.

— Нет никакого влияния со стороны государства на частные компании в США. Есть даже правило, что государство не вмешивается. И единственное исключение произошло в 2013 году, когда Барак Обама заступился за компанию Sony, которую атаковали северокорейские хакеры. Но надеяться сейчас, что каким-то образом Белый дом или Госдеп могут повлиять на Google не приходится.

Это нужно решать группами населения, народами, пользователями. Нужно писать письма, нужно просить, нужно доказывать, что языки имеют значение, сколько контента и видеороликов создается. И конечно же, нужно пользоваться не только YouTube, нужно создавать запросы поисковые в Google на татарском, на башкирском, на белорусском, чтобы в статистике компании было видно, что пользователи существуют. А как делаем мы, обычные пользователи? Мы вбиваем в поисковик по-русски или по-английски, не понимая, что в конце концов это играет на руку большому, в нашем случае русскому языку, а белорусский и татарский просто не берутся во внимание.

— Насколько развит рынок на языках народов бывшего СССР? Речь о всех языках кроме русского.

— Кстати, интересно, что рынок языков или популярность языков совпадает примерно со степенью распространенности этих языков на момент развала СССР. Кажется, прошло 30 лет, но на самом деле не многое меняется. Те страны, которые были русифицированы, например, как Казахстан или Беларусь, последняя наиболее пострадала от русификации начиная с 1930-х гг., практически контент на белорусском не создается. Компании, агентства и частные блогеры выбирают русский, потому что они, таким образом, могут монетизировать и заработать деньги. А те культуры, например, кавказские (азербайджанский, армянский и грузинский), где население в странах продолжало использовать свои национальные языки, и Кремль более мягко относился к этим народам, там сейчас YouTube процветает и Google эти языки никаким образом не ограничивает.

— То есть я правильно понимаю, что помимо того, что нужно в Google вбивать на том или ином языке запросы, может иметь эффект и то, что активисты и общественники будут писать в компанию Google просьбу или требование включить тот или иной язык для таргетирования?

— Именно! Только так это можно решить. Нужно поднимать информационную волну, нужно показать компании, в чем проблема. Почему то, как они себя ведут, ни в какие рамки не лезет. Нужно писать в Google, что я вот ищу контент на белорусском языке и не могу найти его в списке. Проблема ведь не только с YouTube, проблема с Google-новости сервисом. Google-новости работают только на русском языке в нашем регионе. Если вы, например, татароязычные Медиа или белорусскоязычные, у вас нет отдельной страницы новостей.

Получается, все СМИ, которые создают контент падают куда-то вниз поисковой ленты, а наверху будут только новости RT, Sputnik и других пропагандистских сайтов. Ну и конечно же, нужно менять понимание среди частных компаний. Они должны понять, что важно работать с маленькими группами, нишевыми аудиториями, и это идет только на пользу вашему бизнесу. К сожалению, нет понимания, люди мыслят категориями — вот есть Россия и периферия и есть западный мир. Такого уже нет, и такого уже никогда не будет. Нет России и периферии, есть Россия — Москва, есть Татарстан, есть Республика Коми, есть Беларусь, Кыргызстан, и эти страны уже никогда не вернутся во времена Российской империи или Советского союза, я надеюсь. Просто чем раньше они это осознают, тем лучше. А мы должны их готовить к этому. Даже если мы едем на Запад путешествовать, мы должны обозначать, что мы принадлежим не к группе "русские", которую нам пробовали навязать на протяжении десятилетий в Советском союзе, а мы представляем другие народы, которые тоже в нашем регионе существуют.

Бойтесь равнодушия — оно убивает.​ Подписывайтесь на наш канал в Telegram.