Этой осенью во многих российских СМИ появились сообщения о наборе в так называемый "мобилизационный людской резерв" — заключении контракта бывших военнослужащих с Министерством обороны о регулярном оплачиваемом прохождении военной подготовки и сборов. В дополнение к малопривлекательному официальному названию "людской резерв" используется громкая аббревиатура БАРС — "боевой армейский резерв страны". Объявленные размеры резерва и выплат за пребывание в нем предполагают значительные бюджетные расходы. Почему российские власти готовы тратить гигантские суммы не на здравоохранение, а на игры взрослых людей в войну?

Министерство обороны называет формирование резерва федеральным проектом "БАРС-2021", начало которому было положено указом президента России от 17 июля 2015 года "О создании мобилизационного людского резерва Вооруженных Сил РФ". Сайт нового проекта в качестве субъекта, объявляющего о наборе в резерв, представляет "команду вежливых людей", используя образ, созданный во время аннексии Крыма. Однако основные акценты на этом сайте и в объявлениях районных администраций, военкоматов и контролируемых властями СМИ о формировании резерва делаются на деньгах.

Включение в резерв предполагает участие в ежемесячных тренировках продолжительностью до трех суток и ежегодных сборах до 30 дней. Нахождение в резерве будет оплачиваться определенной выплатой каждый месяц, а также выплатой раз в год за прохождение сборов. Размер выплат зависит от звания и региона. В Волгоградской области, например, обещают, что ежегодный доход резервистов будет варьироваться от 59 455 рублей для рядового до 156 540 рублей — для полковника (командира полка). Кроме того, значительных расходов потребуют обеспечение обмундированием, проезд, проживание и питание резервистов, а также обещаемая компенсация работодателям.

Судя по сообщениям Минобороны и утверждаемому в настоящее время федеральному бюджету на 2022–2024 годы, власти намерены набрать в активный резерв более сотни тысяч граждан. Ещё в августе этого года представители Южного военного округа сообщили о задании набрать до конца месяца в мобилизационный людской резерв только в ЮВО 38 тысяч человек. Такая же мобилизационная кампания идет в других военных округах. Военный комиссариат Татарстана в августе объявил о планах набрать в резерв 1,2 тысячи человек.

Уровень военной подготовки, которую в настоящее время проходят резервисты, судя по роликам на сайте Минобороны и сюжетам федеральных телеканалов о сборах, — это уровень середины и второй половины XX века: стрельба из пистолетов, автоматов Калашникова, ручных пулеметов, гранатометов, снайперских винтовок Мосина, преодоление полосы препятствий, передвижение на армейских пикапах.

Между тем в современных военных конфликтах успех определяется применением сложного высокотехнологичного вооружения: беспилотных летающих аппаратов, высокоточного оружия. Овладеть этими видами вооружения резервисты не смогут — для этого необходимы другие уровни подготовленности и гораздо больше времени. Наиболее вероятный удел резервистов, таким образом, — быть низкоквалифицированным ресурсом Вооруженных сил, выполняющим простые задачи, преимущественно по охране различных объектов.

В то же время федеральная власть планирует потратить на формирование мобилизационного людского резерва значительные бюджетные средства. Законопроект "О федеральном бюджете на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов", который сейчас находится на рассмотрении в Госдуме, предусматривает увеличение расходов на мобилизационную и вневойсковую подготовку (в рамках расходов на национальную оборону) с 7,4 миллиардов рублей в 2021 году до 16,3 миллиардов в 2022-м, 16,7 миллиардов — в 2023-м и 17,2 миллиардов рублей — в 2024 году.

В целом расходы на национальную оборону уже в 2021 году составят 14,4% общего объема расходов федерального бюджета, а к 2024 году планируется их увеличение до 15,2%. За счет каких статей произойдет это увеличение — вполне очевидно. Доля расходов на здравоохранение снизится с 5,8% общего объема расходов федерального бюджета в 2021 году до 4,9% в 2024-м. Сократится доля расходов и на социальную политику. Грубо говоря, десятки миллиардов, которые будут потрачены на людской мобилизационный резерв, — это средства, которые федеральная власть забирает у здравоохранения и социальной политики.

Несколько дней назад мне пришлось провести более четырех часов в приемном покое временного инфекционного госпиталя Городской клинической больницы №7 Казани — я сопровождал близкого мне человека, которого госпитализировали со значительным вирусным поражением лёгких. 7-я больница — одна из лучших в Татарстане, одном из "опорных регионов" России, как заявляют республиканские власти. Нынешний министр здравоохранения республики Марат Садыков пришел на этот пост с должности главврача именно этой больницы.

И даже в такой продвинутой и современной по российским меркам клинике спустя полтора года после начала пандемии больных коронавирусом обследуют посредством единственного аппарата рентгеновской компьютерной томографии. В кабинет РКТ, используемый для определения вирусного поражения лёгких, пациентов привозят на каталках и колясках из стационара, часто с кислородными баллонами. В этот же кабинет стоит очередь из тех, кого привезли скорые и направили участковые врачи. Задыхающиеся, температурящие люди, часто старшего возраста, вынуждены проводить в очереди на КТ часы.

Отсутствие ещё одного аппарата РКТ для больных коронавирусом, посредством которого можно было бы обследовать стационарных больных, не привозя их в приемный покой, — не вина персонала больницы. Её сотрудники сейчас делают всё возможное для помощи огромному числу заболевших. Очевидно, что число доступных аппаратов РКТ и наличие персонала, работающего с ними, — это вопрос ресурсов — именно тех, которые предполагаются федеральным бюджетом. Если так обстоит дело с ресурсами в одной из лучших татарстанских больниц, то какова ситуация в других российских субъектах?

Однако, несмотря на пандемию COVID-19, низкие зарплаты медперсонала, текучку и нехватку врачей, их перегруженность и выгорание, нехватку высокотехнологичного медицинского оборудования и тех, кто умеет на нём работать, российские власти сокращают расходы на здравоохранение и увеличивают расходы на полицию, спецслужбы, армию и её резерв.

Увеличение расходов на национальную оборону, включая мобилизационный людской резерв, а также на "национальную безопасность и правоохранительную деятельность" с одновременным сокращением расходов на здравоохранение в очередной раз подтверждают — жизнь и здоровье граждан не являются приоритетом для федеральной власти, несмотря на все заявления Владимира Путина о ценности человеческой жизни.​

​Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram.