22 февраля Первомайский районный суд Кирова заочно приговорил композитора и бывшего дирижера Вятской филармонии Прохора Протасова к пяти годам колонии. Его признали виновным в распространении "фейков" о российской армии (пункт "д" части 2 статьи 207.3 УК) за его посты во "ВКонтакте". С 2018 года Протасов живет за границей — и теперь не намерен возвращаться в Россию. В интервью "Idel.Реалии" музыкант рассказал о том, когда он стал интересоваться политикой, намерен ли он дальше публиковать антивоенные посты и что, по его мнению, будет с русской культурой.

Прохору Протасову — 34 года, он уроженец Вятской губернии, как и его земляк Федор Шаляпин. Протасов окончил дирижерско-хоровое отделение кировского колледжа искусств, продолжил обучение в Московской консерватории, служил дирижером Вятского филармонического оркестра. Он — лауреат и дипломант российских и международных музыкальных конкурсов, автор кантаты "Песнь преподобному Сергию Радонежскому", балета "Городок в табакерке", концерта для скрипки и фортепьяно с оркестром и других музыкальных произведений.

В том числе Протасов написал гимн Кирова, который исполняется до сих пор. В 2018 году музыкант получил грант по американской образовательной программе Фулбрайта и поступил в магистратуру Бард-колледжа в США (21 июня 2021 года Генпрокуратура признала Бард-колледж "нежелательной организацией"; в ведомстве посчитали, что деятельность образовательной организации "представляет угрозу основам конституционного строя и безопасности Российской Федерации"). В 2021 году Протасов переехал в Канаду, чтобы продолжить обучение композиторскому искусству. "Специальная военная операция" России в Украине застала его в университете Торонто. Протасов решил не возвращаться на родину.

— Как вы восприняли обвинительный приговор кировского суда?

— Особого впечатления приговор суда на меня не произвел. Я ничего другого и не ожидал. Честно говоря, с тех пор, как началась война в Украине, ничего уже так не шокирует. Вот когда я узнал, что Россия напала на Украину, Киев бомбят — да, тогда у меня был шок!

— И вы начали писать посты во "ВКонтакте"?

— Да, хотя до этого я был довольно аполитичным человеком, о чем сейчас сожалею. Я не ходил на митинги, не участвовал в протестах, тем более не сидел в тюрьме за свои взгляды. Я думал, что я музыкант — и политика меня не касается.

— Когда вас коснулась политика?

— Когда убили Бориса Немцова. Я в это время учился в московской Консерватории, и мы с моей супругой гуляли по ночной Москве. И только каким-то чудом не оказались на Большом Москворецком мосту — в последний момент решили, что поедем на метро. Это было за десять минут до того, как раздались выстрелы. Я испытал шок. Думал: "Я ведь мог быть свидетелем убийства Немцова". Еще одни шоком было переизбрание Путина после Медведева, когда он снова стал президентом. Конечно, я критически высказывался об этом, но только в кругу семьи. На акции протеста я не выходил, хотя во время моей учебы в консерватории как раз проходили марши на Болотной площади. Сейчас мне немного стыдно. Много было таких, как я — тех, кто считал, что мы вне политики. А вот если бы мы все тогда вышли на площадь, может быть, и не случилось бы того, что случилось.

— А на выборы вы ходили?

— На последних и предпоследних президентских выборах я не голосовал, потому что считал, что это уже бесполезно. А вот когда кандидатом в президенты был [Михаил] Прохоров, я голосовал за него. Причем иногородним студентам в Москве не разрешали голосовать, говорили: "Вы все как бомжи для нас, у вас нет открепительного удостоверения". Я рассказал об этой ситуации активистам организации "Голос", а вечером пришел и еще раз поскандалил. И мне дали проголосовать. Но мой кандидат, конечно, не прошел.

— Вернувшись домой, вы написали такое патриотическое произведение, как гимн Кирова. Как вы сейчас к нему относитесь?

— Вы знаете, когда гимн принимали, мне хотелось многое в нем доработать. Мне обещали дать такую возможность, но не дали. А сейчас, если говорить откровенно, никак не отношусь. Мне всё равно.

— Вы написали не только гимн Кирову, но и "Песнь преподобному Сергию Радонежскому". Вы человек верующий, православный?

— Я верующий. Православие — это, конечно, огромная часть моих культурных истоков, если так можно сказать. Но старообрядчество для меня тоже очень важно. Мой учитель композиции был старообрядцем — и я от него взял очень многое, что сейчас использую в музыке. Мне интересно католичество, мы с женой на последнее Рождество ходили именно в католический храм. Мне нравится англиканская церковь, лютеранская. В Торонто есть храм, около которого установлена скульптура Девы Марии из "Фатимских явлений" — это очень символично. В храмы РПЦ я сейчас точно не пойду, хотя знаю, что в них есть много хороших священников, которым сейчас невероятно тяжело.

— Вы продолжаете писать антивоенные посты во "ВКонтакте"?

— Да, именно потому, что я знаю, что меня читают. Многие отказались от дружбы со мной, но все равно заходят на мою страничку. А, значит, я могу на кого-то повлиять. Если даже один человек изменит свою позицию, просто задумается — это уже большой плюс. А с другой стороны, если я сейчас перестану писать, неужели мое уголовное дело как-то само собой рассосется? Ничего ведь не изменится. Они думают этими уголовными делами заткнуть рот тем, кто уехал, но ведь это очень странно и нелогично.

— Ваша семья поддерживает вас?

— Да, поддерживает. Моя жена сейчас со мной в Канаде. Мама осталась в Кирове. Во время следствия в нашей кировской квартире был проведен обыск, искали "орудия преступления", то есть планшет, ноутбук, телефон. Но я все это уже давно в Канаду перевез, так что не нашли ничего, зря вещи перерыли, испугали маму.

— А вас пытались как-то вызвать из Канады, провести с вами следственные действия?

— Когда я узнал об уголовном деле, я сам позвонил своему следователю в Следственный комитет Кирова. Он очень испугался: "Я с вами разговаривать не буду, потому что я не знаю, с кем я разговариваю. Не звоните на этот телефон больше, пожалуйста, никогда". Потом меня объявили в международный розыск, но Интерпол отказался исполнять запрос, так как дело сочли политически мотивированным.

— Как ваши коллеги по вятской филармонии, колледжу искусств отнеслись к вашей совсем не музыкальной, а детективно-уголовной истории? Вы услышали слова поддержки?

— Большинство моих коллег-музыкантов в Кирове поддерживают войну в Украине. Во-первых, они находятся под сильным влиянием Православной Церкви, потому что поют в церковном хоре, а в церкви им говорят, что это священная война за Россию-матушку. Кроме того, многие слушают курс "регентское дело" в колледже искусств, а читает его священник Игорь Шиляев. Во всяком случае — раньше читал. До последнего времени он был настоятелем Феодоровской церкви на вятской набережной, но недавно его храм сгорел, что мне кажется абсолютно не случайным. По своим взглядам о. Игорь абсолютно пропутинский и провоенный батюшка. Его приятель в ответ на мои посты во "ВКонтакте" написал, что "у меня мозги промыты гей-пропагандой". Я так и не понял: причем тут гей-пропаганда? Это как в речи Путина, если на Западе объявлены "родитель 1 и родитель 2", значит, пошли войной в Украину!

Во-вторых, молчать и не спорить с государственной политикой для большинства безопасно и выгодно. Поэтому даже если кто-то писал мне нечто ободряющее в мессенджерах, то тут же удалял эти сообщения, чтобы больше никто не смог их увидеть. А многие бывшие мои коллеги-музыканты из Кирова сочиняли на меня доносы, давали обвинительные показания следователю.

— Еще Пушкин писал что "гений и злодейство — две вещи несовместные". Как же музыканты могут поддерживать "злодейство", поддерживать войну, писать доносы? Пушкин не прав?

— Не знаю, прав ли Пушкин, но в России так повелось, что помимо того, что тебя учат исполнять музыку, рисовать или писать, тебя учат лояльности. Приучают, что если ты занимаешься "великим искусством", то ты должен оправдывать некие ожидания общества, ожидания большинства. Идти со всеми в ногу, куда все идут. Тогда все у тебя будет классно.

Другое дело, что теряет музыкант, актер, режиссер, если он идет со всеми в ногу, но против совести? Заключает сделки с дьяволом? На мой взгляд, у него отнимается самое главное — талант, дар Божий. Яркий пример для меня в этом отношении — актер Владимир Машков. Он гениально исполнил роль отца в фильме и спектакле "Папа". А потом он поехал в оккупированные области Украины — можно сказать, на родину своего персонажа. Я видел репортаж о его поездке на Первом канале. Все, что он там делал, выглядело настолько мерзко, настолько бездарно, словно перед нами был уже совсем другой человек.

Или Никита Михалков, который снимал гениальные фильмы, а сейчас снимает "Бесогон". Или Валерий Гергиев… Я не видел ни одной новой записи с тех пор, как началась война в Украине. Крутят только довоенные концерты на канале Мариинского театра в YouTube. С другой стороны, музыкантам, которые не идут на сделки со своей совестью, очень многое дается. Я смотрю, например, на Noize MC, Юрия Шевчука, Бориса Гребенщикова и других — у них редкий творческий подъем: словно кто-то дает им силы, второе дыхание.

— Какую музыку вы сейчас пишете?

— Недавно я участвовал в написании коллективной оперы, которую создали студенты музыкального факультета университета Торонто. Она называется Disobedience, я написал к этой опере арию Ифигении.

Кроме того, я занимаюсь электронной музыкой и видео. Сейчас я делаю один видеопроект для YouTube, причем как раз на актуальную тему — репрессий в России. Я туда вмонтировал документальные кадры из выступлений Путина. Сейчас мой проект на стадии сведения музыки и видеоряда, скоро вы все его увидите.

— Вы учились как в России, так и в США и Канаде. Чем отличается российское образование от американского?

— В первую очередь, подходом. В Америке это liberal arts, то есть свободные искусства. Например, ты поступил в Гарвард. Ты можешь выбрать самые разнообразные предметы; все, что тебе захочется. Как основной предмет можешь выбрать музыку, но при этом добавить математику и философию. Или выбрать в качестве основы литературу, но при этом изучать еще и ядерную физику. И вот такой студент оканчивает университет; конечно, он — физик, но в науку вносит элемент искусства. Или он поэт, но в сферу искусства добавляет немного математики. Понимаете, как это интересно? Какой уникальный специалист получился? А в России таких специалистов нет и не будет никогда, учитывая узкую специализацию российского высшего образования.

— Вы считаете себе русским композитором или уже немного канадским?

— Я считаю себя просто композитором; конечно с русскими истоками, но не только с русскими. Потому что я живу в Канаде, до этого жил в США, а мои учителя были из самых разных уголков земного шара. В Канаде я живу по студенческой визе. Мне осталось учиться в докторантуре университета Торонто еще полтора года. Что будет потом — не знаю. Я живу со дня на день и далеко не загадываю. Как будет, так и будет. Может быть, война закончится.

— Вернетесь домой?

— Вы знаете, мне будет непросто вернуться домой в Киров и как ни в чем не бывало общаться с людьми, которые на меня писали доносы. Что мне им — руку пожать? Или требовать от них извинений? Все это психологически очень болезненно. Конечно, мне хочется увидеться с мамой. Но пока идет война и Путин у власти, даже гипотетической возможности вернуться домой у меня нет.

— Как вы думаете, как звучит музыка нашего времени? Это опера, симфония, марш?

— Ничего из вышеперечисленного. Я думаю, музыка нашего времени — это что-то совершенно новое, что не имеет аналогов в искусстве прошлого. Как писал немецкий философ Теодор Адорно: "Писать поэзию после Освенцима — варварство". Это было сказано после Второй мировой и Холокоста. Но сейчас, когда идет война в Украине, люди испытали, пожалуй, не меньшее потрясение… Чтобы выразить его, нужна совершенно новая музыка. И я тоже пытаюсь ее создать, работаю над новыми формами.

— Как вы думаете, какой будет русская культура после войны? И будет ли она?

— Мне кажется, Путин повлиял на русское искусство почти так же, как Гитлер на немецкое. Вот почитали нацисты Вагнера, так в некоторых странах этого композитора до сих пор не исполняют. А после начала войны в Украине в некоторых филармонических залах Европы и Америки перестали исполнять, например, Чайковского — его Вторую симфонию с невозможным названием "Малороссийская". А в Украине, как я читал, совершенно справедливо собираются переименовать Киевскую национальную академию музыки, которая была имени Чайковского. Собираются дать музыкальной академии другое имя, свободное от российской экспансии. Так что Чайковский тоже пострадал от "военной спецоперации"…

С другой стороны, я не знаю, что будет с британским композитором Карлом Дженкинсом, когда он узнает, что его музыка используется в клипе ЧВК "Вагнера"… Они буквально использовали фрагмент записи концерта Дженкинса для струнных инструментов Palladio. И поет там Вика Цыганова. А некто на фоне музыки Дженкинса демоническим голосом произносит "Ч-В-К". Мне страшно подумать, что будет с 80-летним Дженкинсом, когда он узнает, в каких целях используют его музыку, которую он написал ради мира и гармонии. Честно говоря, когда я вспоминаю своих профессоров, учивших меня в Московской консерватории, я радуюсь, что они не дожили до наших дней. Хотя это, может быть, страшно звучит. Но я не знаю, что бы с ними было сейчас. Я думаю, после войны украинская культура станет значительно более интересна всему миру. В культурном плане украинцы точно победили.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.