Завтра, 18 августа, Верховный суд Татарстана приступит к рассмотрению апелляционной жалобы челнинского фотографа Евгения Веретенникова. Суд первой инстанции признал его виновным в покушении на сбыт наркотиков в составе организованной группы в крупном размере и приговорил к 7,5 годам колонии строгого режима. Почему защита считает приговор несоразмерным уровню содеянного и как в этой ситуации оправдывается следствие — в материале “Idel.Реалии”.
Евгению Веретенникову 27 лет. Он жил в Набережных Челнах, зарабатывал на жизнь кино- и фотосъемкой, давал уроки начинающим фотографам, был дизайнером и журналистом. Евгений любил отдыхать с друзьями, катался на велосипеде, строил отношения с девушкой. Весной этого года его осудили на семь с половиной лет лишения свободы в колонии строго режима по части 3 ст. 30, пунктам "а", "г" части 4 статьи 228.1 УК 228.1 УК России за покушение на сбыт наркотиков в составе организованной группы в крупном размере.
***
Все началось в 2015 году с покупки в интернет-магазине запрещенных веществ: как подчеркивает сам Евгений — для личного пользования. Череда задержаний, арестов, допросов, судов и полуторагодовалого ожидания приговора закончилась реальным сроком и последующей апелляцией, рассмотрение которой назначено в Верховном суде Татарстана на 18 августа. Сам Евгений Веретенников, его родные и друзья считают дело полностью сфабрикованным. Кроме того, адвокат заявляет о нарушениях во время следствия.
Люди со всего мира шлют открытки ему в СИЗО
За время заключения отец Евгения Андрей Веретенников запустил флешмоб в поддержку сына. Люди со всего мира шлют открытки ему в СИЗО. Следить за этим можно в соцсетях по хэштегу #nasvobode. Кроме того, Андрей Веретенников со дня на день намерен открыть онлайн-магазин с фотографиями Евгения, которые преобразованы в такие же почтовые открытки с местом под индекс и марки. Для этого магазина создан специальный сайт. Пока на нем лишь дневник Евгения Веретенникова, который он вел с начала следствия.
***
"На самом деле все было так: я нашел онлайн-магазины, мы поехали в Питер, потусили там, скинулись и купили в найденных магазинах наркотиков — качественных и дешевых. Привезли в Челны, поделили, ну и, конечно, постоянно употребляли на разных тусовках. В деле все выглядело иначе: сначала я не понимал, зачем они добавляли детали вроде незначительного "...выполняя свою роль…", не придавал значения этим формулировкам, хоть некоторые и выглядели угрожающе. Нас с самого начала убедили, что преступление уже доказано, статья не изменится, и вопрос только в том, сойдутся ли наши показания?" — писал Евгений в дневнике.
Нас с самого начала убедили, что преступление уже доказано, статья не изменится, и вопрос только в том, сойдутся ли наши показания?
Эта запись датируется 29 июля 2015 года. Тогда его задержали по подозрению в хранении и сбыте наркотиков. По словам адвоката Эдуарда Сыртланова, девушка друга его подзащитного — Артура Журавлева — позвонила Веретенникову и попросила его приехать к дому ее молодого человека. Со слов адвоката, девушку с ее младшей сестрой несколькими часами ранее задержали правоохранители и убедили помочь следствию. Какими методами — неизвестно. В итоге, у дома Журавлева Евгения Веретенникова уже ждали оперативники.
"С криками "наркоконтроль!" меня схватили за локти и бросили лицом в траву. Надели наручники <...> Дальше был отдел ФСКН, находящийся в типовом здании детского сада. Меня завели внутрь. С порога я увидел Артура, он сидел в наручниках на лавке, со ссадинами на лице. "Нас поимели", — сказал он, попытавшись развести руками. Меня провели дальше и посадили на стул. Рядом сидела девушка Ивана с пустыми глазами. Прошептала: "8 лет ему обещают". Сам Иван сидел в другом конце коридора, его взгляд тоже уходил далеко", — говорится в дневнике Евгения Веретенникова.
Согласно приговору, в начале апреля 2014 года у жителя Набережных Челнов Артура Журавлева возник умысел на сбыт наркотиков. В материалах дела, состоящего из 11 томов, речь идет о "новых синтетических наркотических средствах со сложным химическим составом, наркотического средства гашиш и психотропного вещества амфетамин". В документах говорится, что сбыт проводился как из рук в руки, так и через "закладки".
В тот же период, по данным следствия, Журавлев вовлек в деятельность преступной группы Ивана Шведова и Евгения Веретенникова, а в декабре 2014 года к группе якобы присоединился некий Сагитов (с ним Веретенников не знаком). В приговоре сказано, что все они были осведомлены о незаконном характере плана Журавлева и желали незаконно обогатиться за счет продажи наркотиков.
Следствие было уверено, что Артур Журавлев, заручившись согласием участников группы, распределил между ними роли
Следствие было уверено, что Артур Журавлев, заручившись согласием участников группы, распределил между ними роли. Сам он отвечал за общее руководство и координацию: покупал синтетические наркотики у неизвестных в Санкт-Петербурге, курировал их транспортировку в Набережные Челны, обеспечивал хранение и расфасовку в своей квартире, отвечал за снабжение наркотиками соучастников, распределял среди них вещества, устанавливал стоимость и распределял доходы, обеспечивал меры конспирации и лично подыскивал покупателей.
Шведов с Веретенниковым же по якобы разработанному плану должны были забирать наркотики из закладок в Санкт-Петербурге, перевозить их в Набережные Челны, а там совместно с Артуром Журавлевым расфасовывать их, упаковывать, и "посредством целенаправленного общения в глобальной информационной сети Интернет, используя различные электронные идентификаторы", распространять.
***
Сначала меня повели "бить"
"Сначала меня повели "бить". Передо мной стояли три человека: двое смеялись, один с грозным выражением лица размахивал дубинкой, а я сидел в наручниках на стуле в центре комнаты. Сотрудники ничего конкретного не требовали. Те, что без палок, толкали в плечи и спрашивали: "Ну чо?", а тот, что с палкой сказал: "Нам приказано тебя бить". Сперва я спросил: "За что?". Потом до меня дошел абсурд происходящего и я удивился: "Приказано?". Мужчина замялся, убрал палку и сказал: "Ну, если все правильно сделаешь, не будем". Что имелось в виду под "правильно", никто не знал. "Битье" на этом закончилось", — описывает Евгений первый день задержания.
В это время в его квартире провели обыск. Там оперативники обнаружили несколько кусочков гашиша. По словам адвоката, их вес тянул на административный арест или штраф, но не на уголовное дело. Позже найденное у всех участников так называемой группы следователи объединили в один "наркотический пакет".
— Сейчас происходит просто шаблонное копирование дел по опыту и аналогии с другими уголовными делами. Отдельных людей закрывать смысла нет, поэтому их объединяют в группы. Оперативники сами додумывают историю из той, что уже есть, но которая не тянет на уголовное дело. Они придумывают роли, распределяют их и за уши дотягивают на уголовное дело. Угрозами заставляют подписывать документы. Основываясь на этом, предъявляют обвинение и заставляют сознаться. Но когда читаешь все эти показания, в них есть одинаковые абзацы, предложения. Периодически они даже падежи не меняют, — рассказывает отец Евгения Андрей Веретенников.
Отец Евгения говорит о том, что понимает, в чем виноват его сын, но считает наказание чрезмерно жестким
Отец Евгения говорит о том, что понимает, в чем виноват его сын, но считает наказание чрезмерно жестким. Такого же мнения придерживается и адвокат Эдуард Сыртланов.
— В ходе досмотра и обысков у него дома не обнаружили ничего, за что могло бы грозить уголовное наказание. На него вышли, просто найдя его номер в телефонах друзей, которые до этого уже были задержаны. Не знаю, под давлением или нет, но они дали показания против Евгения. Якобы он причастен к сбыту наркотических средств. Впоследствии они от этих показаний отказались. Подчеркну, что у него ни при себе, ни дома ничего, что могло бы грозить уголовным наказанием, обнаружено не было. Там было остаточное количество веществ, которое совсем не тянет на уголовный срок. Ни телефонов, ни упаковочных материалов, ничего такого у него не было, — уточняет адвокат.
***
Сам Евгений Веретенников, будучи под следствием, рассказал, что показал друзьям сайты, на которых можно было приобрести наркотики, и подтвердил, что действительно ездил с ними в Санкт-Петербург, чтобы их забрать. Евгений не скрывал, что употреблял наркотики, но настаивал, что приобретал их для себя. После нескольких допросов суд отправил Евгения Веретенникова под домашний арест, в котором он провел полтора года.
"Меня убивало уныние, ничего толком не происходило, не менялось, напряженность и суета делали меня беспомощным и подавленным. Злила мысль о том, что те, кто собирается меня посадить, кроме своих зарплат, хотят срубить еще как можно больше. Все говорили, что за деньги можно только уменьшить наказание — в законе для этого указан диапазон сроков. Изменить статью за деньги нельзя — только за "большие деньги". Запомнил с того времени фразу: "Официальный прайс выставят перед последним судом — пока не стоит торопиться", — описывал в дневнике первые дни и ощущения на домашнем аресте Евгений Веретенников.
Его друзья Артур Журавлев и Иван Шведов все это время находились под стражей в чистопольском СИЗО.
"У меня тогда было две собаки, одна уже старенькая. Учитывая собачий век, я понимал, что когда меня заберут, я больше ее не увижу никогда. Было и кое-что пострашнее: два старых деда, одна бабушка. Чаще всего получалось избегать тяжких дум. Не меньшую тоску вызывали мысли о личной жизни, судьбе моих отношений с девушкой и ее судьбе. Много раз я хотел предпринять радикальные решения, расстаться, чтоб меньше страдать позже, но что-то удерживало. Мы обходили эти мысли и учились радоваться тому, что есть — настоящему", — писал Евгений.
***
Следствие вменяло Веретенникову и сбыт наркотиков. Обвинение строилось на показаниях двух свидетелей, которые изначально подтвердили факт покупки запрещенных веществ у Евгения, а потом несколько раз отказались от своих слов. На этих людей молодой человек указал сам. Как он писал в своем дневнике, следователь попросил предоставить имена тех, с кем Евгений употреблял наркотики, иначе они будут "брать по очереди всех друзей и работать с ними жестко".
Обвинение строилось на показаниях двух свидетелей, которые изначально подтвердили факт покупки запрещенных веществ у Евгения, а потом несколько раз отказались от своих слов
"У следователя было записано, что они (друзья Веретенникова — прим. ред.) стабильно и много закупались у меня наркотиками. Я сказал: "Мы не так договаривались: я угощал их и всего один раз". Адвокат вступилась за меня, попросила записать с моих слов. Следователь отказался. По сути на допросе я так же, как и раньше, признавал, что покупал наркотики вместе с Иваном, какое-то время мои наркотики хранились у Артура, и что курил их с друзьями. Появлялись новые абсурдные предложения о передаче денег: то ли Артуру, то ли наоборот — формулировки были неясными. Следователь настаивал, что я не могу ничего изменить, что это лишь цитаты из других допросов. Адвокат кивала, а на строчке "свою вину в сбыте признаю, раскаиваюсь" сказала, что это про то, что угощал — мол, фактически это считается сбытом, а признать вину — единственная возможность уменьшить срок. Когда следователь закончил, я спросил: "Как я могу дополнить этот допрос, для чего я здесь присутствую?". Адвокат пояснила, что я могу согласиться частично и пояснить, с чем не согласен. Не согласился с тем, что в допросе написано "продавал", я не говорил этого. Следователь допечатал с моих слов: "Я не занимался продажей наркотиков", показал мне и адвокату, после чего дописал: "Но иногда продавал знакомым людям", объяснив это тем, что тоже может вносить дополнения. Адвокат кивнула. Все подписались", — писал Евгений в своем дневнике.
***
Суд признал Веретенникова виновным, подтвердив его причастность к сбыту показаниями двух свидетелей, которые впоследствии, по словам адвоката, отказались от своих показаний на суде. Несмотря на это, у судьи не было сомнений в виновности Веретенникова — его обвинили в покушении на сбыт наркотиков (которые хранились у Журавлева) в составе организованной группы в крупном размере. Вместе с тем суд оправдал его по обвинению во всех трех эпизодах сбыта в июле 2015 года "в связи с его непричастностью к их совершению".
Следователь допечатал с моих слов: "Я не занимался продажей наркотиков", показал мне и адвокату, после чего дописал: "Но иногда продавал знакомым людям"
Родные Евгения уверены — избежать наказания он не мог, поскольку молодой человек переступил закон и должен был понести за это наказание. По словам адвоката Эдуарда Сыртланова, Веретенников бесспорно виновен в пособничестве в приобретении наркотиков.
"Доводы [Веретенникова] о том, что он только угощал своих знакомых запрещенными веществами, любил сделать большую порцию наркотиками, которую затем совместно раскурить, но не сбывал их за деньги, в соответствии с действующим законодательством не исключают наличие в его действиях признака сбыта, <...> поскольку получение материальной выгоды не является обязательным условием указанного состава преступления”, — говорится в приговоре.
Ивана Шведова и Артура Журавлева также признали виновными во всех вменяемых эпизодах сбыта и покушения на сбыт — их осудили на 13 и 13,5 лет строгого режима соответственно.
Оценить соразмерность совершенного преступления и наказания за него сможет Верховный суд Татарстана. В пятницу, 18 августа, начнется рассмотрение апелляционной жалобы Евгения Веретенникова.
"За полтора года я многократно переживал один и тот же момент: сотни, тысячи раз. Момент, когда я выхожу из дома на приговор. Тысячи раз я видел слёзы мамы, слышал глубокий вздох отца. Этот момент ломал голову — вот я здесь, дома, и я ухожу, сам, осознанно, добровольно. И никто не знает, когда я вернусь; скорее всего, всё уже будет иначе, мир никогда не станет прежним", — написал в дневнике Евгений Веретенников в день оглашения приговора.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
