Гражданский активист из Марий Эл Евгений Пирогов 13 апреля вышел на свободу из колонии, где отбывал два года за публикации в социальной сети. Суд счёл размещённые Пироговым материалы вызывающими вражду и ненависть к евреям, мусульманам, китайцам, жителям среднеазиатских республик и чеченцам. Активист был осуждён по 282 экстремистской статье. Комитет по правам человека ООН рассматривает его жалобу на применение этой изменённой статьи к его размещённым ранее постам (за два-три года до внесения изменений, ужесточающих наказание по этой статье). Корреспондент "Idel.Реалии" пообщался с Евгением Пироговым и узнал о том, как он оценивает происшедшее, повлияет ли наказание на его деятельность и какими проектами активист займётся в ближайшее время.
— Вы провели около двух лет в колонии. Расскажите, пожалуйста, об условиях содержания, о взаимоотношениях с администрацией?
— Я бы не сказал, что было какое-то "нагнетание". Сносная, в принципе, обстановка. Я и до этого, на свободе, вёл достаточно спартанский образ жизни. Мне мало нужно материальных благ. Отношение сотрудников — чувствовалось, что было указание вышестоящих органов, им нужно было рапорты писать.
— То что вы по "экстремистской" статье отбываете, это как-то сказывалось на вас в колонии? Какими были взаимоотношения в отряде?
— Прежде всего, влияло не содержание публикации, а наличие личного мнения. Когда прибыл в колонию, я сразу себя позиционировал, открыто сообщил, что ни с теми, ни с другими, а сам по себе. То есть, в стороне как от администрации, так и от криминалитета. У нас за убеждения принято сажать и карать. Но сейчас , наверное, мягче это происходит, не как в советское время.
— Те, кто следил за вашим делом, только на суде узнали, за что вас судят. И это были изображения, надписи и комментарии, размещённые за два-три года до возбуждения дела, начала работы следователей…
— За два месяца до начала суда я обращался в центр противодействия экстремизму, отправлял им все эти свои материалы. Я же не знаю, что из того, что опубликовал или собираюсь опубликовать, экстремистского содержания. Я просил их дать оценку — если бы они признали, что-то экстремистским, то я готов был удалить. Но они после моих запросов решили завести уголовное дело.
— А вы свою позицию сейчас, когда прошло почти два года, пересмотрели? Может быть, не там публиковали, или не то?
— Моя страница "Вконтакте" (её содержимое — "Idel.Реалии") удалена. Свои убеждения я не изменил. Наоборот, нашёл им подтверждение.
— В чём ваши убеждения?
— Они связаны с тем, чтобы обезопасить будущее нашего народа. Но я за разнообразие культур. Я сторонник "диалога со всеми".
По некоторым причинам у нас отдельные темы нельзя обсуждать. Например, что касается религии — обсуждать сейчас у нас её нельзя. Когда есть определённая истина, и она не подвергается сомнению, это плохо. У нас был недавно столетний юбилей известных событий, долгие годы у нас истина была одна-единственная (столетний юбилей революции 2017 года).
— А был ли какой-то отклик со стороны представителей религиозных конфессий, отдельных национальностей, вражду и ненависть по отношению к которым, согласно суду и следствию, возбудили ваши публикации?
— После этого вопроса возникает представление, что я только и делаю, что разжигаю ненависть. Смотрите, у меня сосед — армянин. Есть знакомая еврейская семья. Я с ними больше взаимопонимания нахожу, чем с кем-либо ещё. И даже могу сказать, что уважаю евреев, потому, что они сохраняют свою культурную идентичность на протяжении тысячелетий. Я при этом остаюсь русским националистом. Я — за сохранение культурной идентичности. А они (суд, следствие) говорят, что я по отношению к евреям разжигаю ненависть. Или, в 2010 году я ездил в Чечню. После этого всем знакомым ставил в пример Грозный, чеченцев, как здоровых, трезвых людей. А в суде мне предъявили разжигание ненависти по отношению к чеченцам.
— Суд вас не услышал, вы считаете?
— Я считаю, что суд в моём конкретном случае ничего не значит, если есть конкретная установка сверху. Команда есть команда, я с юмором это всё принял.
— Два года в колонии. Как вы восприняли лишение свободы?
— Я почему-то думал, что меня "закроют" в 2012 году (в августе 2012 года Евгений Пирогов предпринял попытку пообщаться с главой Марий Эл Леонидом Маркеловым; после беседы активиста доставили в полицию — "Idel.Реалии"). Наверное, я был готов к этому.
— Почему?
— Я знал, в каких условиях я нахожусь. Об этом говорят и отдельные политики, например, Ксения Собчак. Все, кто имеет свою точку зрения, которая может повлиять на антинародную власть, они сидят. Власть боится, что появится гражданское общество, которое уже не даст ей спокойно делить углеводородные деньги. Начнёт интересоваться, куда деньги уходят, будет заявлять свои права на эту страну, будущее этой страны. Начнёт говорить о развитии страны, превращении её из всепланетной заправки в развитое государство с новыми технологиями, здоровыми людьми, не пьющими.
— После выхода на свободу вы три года будете находиться под административным надзором. Что он подразумевает?
— Я сегодня общался с представителями надзорного органа в отделе полиции. Мне установили "домашний режим" с 22 до 10 часов. Не смогу выезжать за пределы своего региона — для меня это самое серьёзное ограничение: мой исторический проект "Дом ремёсел" связан с поездками в Кировскую область, где много заброшенных деревень. И нужно будет два раза в месяц отмечаться в отделе полиции.
— Вы будете обжаловать эту меру?
— Я ещё в колонии написал жалобу, успел сделать это в течение 10 суток после того, как получил постановление об административном надзоре. Письмо в суд пришло через две недели. Суд не стал разбираться, по какой причине почта из колонии была доставлена с опозданием, а просто решил, что сроки нарушены. Жалобу отклонили.
— Сколько раз с вами встречались представители общественной наблюдательной комиссии (ОНК)?
— Три-четыре раза.
— Во время визитов общественной наблюдательной комиссии руководство колонии отмечало вас с положительной стороны, я слышал это. Вы делали стенгазету, организовали сбор вышедших из строя батареек. Но были и взыскания…
— Взыскания были в определённые моменты, не просто хаотично как-то. Перед тем, как я пытался подать на условно-досрочное освобождение и перед выходом на свободу.
— Что это было за последнее взыскание, расскажите.
— Я не поздоровался с младшим контролёром на вечерней проверке. Было уже темно, девять вечера, освещение тусклое, нас стояло 50 человек. Подошёл человек с видеокамерой, контролёр. Включил видеокамеру и сразу задал вопрос: "А что вы со мной не здороваетесь?".
— Какое взыскание получили?
— 15 суток штрафного изолятора.
— Сергей Подузов (сопредседатель правозащитной организации "Человек и Закон", представитель интересов Пирогова) сообщал в начале 2017 года о том, что ваши жалобы рассматривает комитет по правам человека ООН.
— Если бы не было такого внимания, моя ситуация завершилась бы гораздо плачевнее. Я так думаю.
— Про свою страницу "Вконтакте" вы говорите, что её содержимое удалено. Не собираетесь ли, как блогер, переходить в другие социальные сети?
— Для меня "Вконтакте" проще. Параллельно пользуюсь Facebook. Но не так активно.
— Могли ли вы следить за ситуацией в стране, республике, находясь в колонии?
— "Вяленько" так. Иногда смотрели телевизор. Новости мне сообщали в письмах, по телефону (стационарному).
— Не могу не задать вопрос о ситуации в Марий Эл. Вы критиковали губернатора Леонида Маркелова, но за время вашего вынужденного отсутствия в республике появился новый глава. Как вы восприняли это?
— Маркелов здесь 16 лет просидел, его ведь поддерживали (федеральные власти — "Idel.Реалии"). Всё, что он делал в республике, ему разрешали делать. А сейчас все "косяки" валят на Маркелова. Я считаю, что он в этой ситуации жертва большая, чем я, к примеру.
— До суда вы занимались "Музеем деревянного зодчества", готовили экспозицию. Продолжите ли этот проект, и какие ещё у вас ближайшие планы общественной деятельности?
— Рядом с йошкар-олинским СИЗО находится разваливающийся деревянный дом. Он в госсобственности. Хочу уточнить его судьбу. Наличники на окнах этого дома можно было бы тоже использовать в экспозиции. Или они пропадут вместе со зданием.
Хочу продолжить экологическое просвещение. Это не очень воспринимается, но думаю, что нужно делать и рассказывать, делать и рассказывать. Со временем люди поймут, как это важно, не кидать мусор в парках, отдельно собирать отработанные батарейки, а не отправлять в контейнер на помойку. Нужна информация во всех школах о том, какой вред приносят отправленные на мусорный полигон старые батарейки, какие в них вредные вещества, и чем они опасны. И обязательно рядом с такими плакатами — контейнер, ёмкость. Чтобы дети читали об опасности и могли принести и выбросить старые элементы питания.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
