Виталий Рябков и Алексей Бойко — некогда сотрудники отдела по контролю за оборотом наркотиков в Тольятти. В августе прошлого года двое жителей города сообщили, что Рябков и Бойко заставили их изготовить и сбыть наркотики. Против полицейских возбудили уголовное дело, арестовали и уволили из органов. Позже обвинившие их жители заявили, что их заставили оговорить правоохранителей. Как полицейские оказались под стражей, кто в этом виновен и почему следствие все еще продолжается?

— Это было 18 октября, в четверг. Утром мне позвонил муж и сообщил, что Виталия задержали. Для меня это был шок. Мой сын десять лет проработал в полиции. За это время он ни разу не взял административный отпуск, не был на больничном. Он работал честно и на совесть. Сутками пропадал на службе. А мне говорят, что его задержали. Это был полный шок. Я в первое время даже реально ситуацию не осознавала. Со мной тогда связались мальчишки, которые учились с сыном, и говорили, что дело серьезное. Вечером 18 октября ко мне домой приходили сотрудники УСБ (Управление собственной безопасности МВД — прим.ред.) с обыском, они оказывали психологическое давление, говорили, что сыну светит от 10 до 20 лет, — вспоминает мама Виталия Рябкова Людмила.

Ее сын сегодня находится под домашним арестом и обвиняется по ч.4 ст.303 УК РФ (фальсификация результатов оперативно-розыскной деятельности) и по ч.1 ст.286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Его бывший коллега Алексей Бойко — в СИЗО. Его обвиняют в тех же преступлениях, что и Рябкова, а также в покушении на сбыт наркотиков в крупном размере с использованием служебного положения. Обоим по 28 лет.

— 16 октября сын позвонил и сказал, что материалы на него лежат в УСБ. Я тогда работал в ночь, не мог вырваться. Он приехал к маме. Она у нас тоже в полиции работает. Они всю ночь проговорили, а с утра он узнал, что его уже задержат. Там был целый концерт: сотрудники подъехали к работе, чуть ли руки сыну не скрутили и увезли, — рассказывает полковник полиции в отставке Роман Бойко, отец Алексея Бойко.

События, из-за которых полицейские стали обвиняемыми в уголовном деле, произошли второго апреля прошлого года. Тогда Виталий Рябков и Алексей Бойко по распоряжению замначальника УМВД по Тольятти Вадима Ятайкина выехали на задержание подозреваемого в распространении наркотиков. Им был 44-летний житель Тольятти Александр Алексашин.

Полицейские приехали к дому ранее судимой за употребление наркотиков 40-летней Ольги Сягайло. Там в присутствии незаинтересованных лиц, как рассказывает Людмила Рябкова со слов сына, они ждали Алексашина. Мужчина появился около дома и зашел в один из подъездов. Полицейские и понятые прошли за ним, а впоследствии задержали Алексашина с дезоморфином в кармане. Как поясняет мама Виталия Рябкова, задержанный не сопротивлялся, проследовал за полицейскими и добровольно рассказал, что наркотик для него изготовила Сягайло. Все это происходило в присутствии понятых. Далее Алексашина доставили в отдел полиции и допросили в присутствии адвоката. Он сознался в приобретении наркотика.

27 августа, спустя 25 дней после задержания, Александр Алексашин, как говорит Людмила Рябкова, написал жалобу в районную прокуратуру. В ней он указал, что наркотики ему подкинули полицейские, они же его избили и заставили подписать признание, а сам он не употребляет запрещенные вещества несколько лет.

— При этом Алексашин стал подробно описывать, откуда у сотрудников полиции могли взяться наркотики. В жалобе он указал, что по слухам наркоманов у полицейских есть девушка — Ольга Сягайло, которая поставляет наркотики сотрудникам, сама употребляет и подбрасывает их другим наркоманам. В случае с Алексашиным, Сягайло якобы обманула его в тот день и подставила. Он описал события того дня: шел к наркоманке за фосфором, а она изготовила и спрятала в подъезде вместо него дезоморфин. Зачем ему нужен был фосфор, он пояснить не смог, — говорит Людмила Рябкова.

Со ссылкой на слова сына женщина утверждает, прокуратура тогда допросила одного из понятых и вынесла отказ по жалобе. Ольгу Сягайло в надзорном ведомстве не допрашивали. Спустя два месяца жалобой заинтересовались сотрудники Управления собственной безопасности МВД по Тольятти. Они-то и вызвали Ольгу Сягайло на опрос в рамках проверки.

Во время этой беседы, как уточняет Людмила Рябкова, женщина рассказала, что Алексашин попросил ее изготовить наркотик, купил необходимые вещества и принес ей. Мама обвиняемого полицейского добавляет, исходя из опроса Сягайло, перед тем, как начать готовить наркотик, она согласовала это действие с Алексеем Бойко и также предупредила его, когда спрятала вещество в подъезде для Алексашина. После этого сотрудники УСБ передали дело в местный Следком. Те повторно допросили пострадавших и понятых, присутствовавших при задержании Алексашина, после чего возбудили уголовное дело и задержали полицейский.

Отметим, и Александр Алексашин, и Ольга Сягайло по несколько раз были судимы за покупку, хранение и употребление наркотиков. Последняя судимость Алексашина до задержания в августе датируется июнем прошлого года, а в случае с Сягайло — апрелем 2017-го. В ноябре 2018 года, через три месяца после подачи жалобы в прокуратуру, ее осудили за приобретение и хранение марихуаны.

Понятые же при допросе поддержали позицию Алексашина и заявили, что полицейские ранее запугивали их и склоняли ко лжи. Впоследствии на очной ставке, что отражено в протоколе, по словам Людмилы Рябковой, один из понятых снова изменил показания. На этот раз он сообщил, что следователи вынуждали его свидетельствовать против коллег-полицейских.

— Когда моего сына задержали, в первые сутки бывший замначальника Следственного комитета Петр Гарбовский, сейчас его отправили на пенсию, сразу же сказал сыну, чтобы тот сознался в преступлении, обвинил во всем своего коллегу Алексея Бойко и пообещал за это условный срок. Причем он сказал такую фразу: "Если ты не сделаешь это в течение суток, то завтра я услышу от тебя признательные показания при условии, если ты сдашь свое руководство". Его больше интересовала личность высокопоставленного сотрудника – полковника Ятайкина. Но ни один, ни второй себя виновными не чувствуют и не признают ее, — сообщает Людмила Рябкова.

В протоколе задержания ее сына (имеется в распоряжении редакции) говорится, что ему не дали связаться с адвокатом и отказались предоставлять бесплатного защитника, а также не показали постановление о возбуждении уголовного дела. Рябков, Бойко и их родственники неоднократно писали жалобы и обращения в прокуратуру, следственные органы, приемную президента, омбудсмену, депутатам Госдумы о нарушениях следователей при задержании и расследовании, моральном давлении. Все эти обращения и жалобы в конечном счете "спускались" обратно в местный Следственный комитет, сотрудники которого не видели нарушений в собственной работе.

— Алексея обвиняют в принуждении к сбыту, но на саму мадам Сягайло не возбуждают дело по сбыту. Как так? Принуждение было, а сбыта не было? Алексей написал заявление в УВД Тольятти с просьбой возбудить против нее дело по сбыту, так как она созналась, что сбыла Алексашину. УВД инициировало проверку, опросило Сягайло, а она начала отказываться от прежних показаний. Она сказала, что оговорила моего сына, потому что он в свое время посадил ее гражданского мужа. Эти материалы из УВД направили в Следственный комитет, но там ее до сих пор не допрашивают, ссылаясь на то, что она в больнице. У женщины открытая форма туберкулеза. Такой ответ сын получил на заявление, — рассказывает Роман Бойко.

От своих показаний к этому моменту также отказался один из двух свидетелей — Сергей Нелидин. По словам мамы Виталия Рябкова, он написал обращение в ФСБ, где рассказал о давлении следствия и склонении его к даче ложных показаний. Допросили ли Нелидина сотрудники ФСБ или Следкома после этого обращения — неизвестно. Второй свидетель — Сергей Захаренков свои обвинительные показания не менял.

— За обвинениями стоит самая верхушка, и я имею в виду не УВД Тольятти. "Аргументы и факты" написали ко Дню милиции статью про Колокольцева. Там есть небольшой абзац про работу УСБ МВД, где указанно количество выявленных преступлений, связанных с сотрудниками по незаконному обороту наркотиков. То бишь, на места ушло указание, сколько нужно сделать. Уж эту работу я знаю. На места пришли указания выявить именно определенные факты. Вот, сотрудники УСБ Тольятти и постаралось. Нашли крайних и не с большими погонами, — уверен отец Алексея Бойко.

Отец обвиняемого проработал в органах с 1982 года. Будучи полковником полиции в отставке Роман Бойко заявляет, что не понимает, как руководство может подставлять своих подчиненных. Тем же вопросом задается и Людмила Рябкова. Их сыновей уволили из органов через месяц после возбуждения дела. Еще два месяца не выплачивали остаток зарплаты.

— Увольнение также прошло с нарушениями. Просили подписать документ о том, что с ним провела беседу начальник отдела кадров Малышева, когда этого не было. Он отказался подписывать. Его уволили по результатам служебной проверки. Когда сын попросил ознакомить его с материалами этой проверки, так они просто скопировали часть материалов дела, — говорит Людмила Рябкова.

На 14 марта назначено очередное продление меры пресечения. Расследование дела еще идет, но родители обвиняемых уже знают, какой будет вердикт. Они уверены, их детей признают виновными и приговорят к реальным срокам не потому, что они виновны, потому, что работают в "такой системе".

— К сожалению, судя по практике, особенно в отношении тех, кто имел погоны, никакие высказывания и попытки защиты не принимаются во внимание. Адвокатам даже отказали в проведении нарко-психологической экспертизы в отношении этих двух наркоманов. В последнее время есть такая тенденция: если человек имеет погоны, он априори уже виноват. Самое поганое, кто будет защищать это государство и этих граждан. Естественно, мальчишки, которые сейчас работают, боятся. Против любого из них завтра могут сделать то же самое. Руководство видит врагов в собственных сотрудниках. Если так подходить, то тут можно всех сажать, набирать новых и опять сажать. Так до бесконечности, — уверен Роман Бойко.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.