К уполномоченному по правам человека в Марий Эл Ларисе Яковлевой обращаются с жалобами о недостаточном уровене обучения марийскому языку. В то же время есть заявления о том, что детей в школах заставляют учить марийский язык. Эти и другие вопросы Лариса Яковлева учитывала при составлении ежегодного отчёта о ситуации по правам человека в Марий Эл. Корреспондент "Idel.Реалии" побеседовал с уполномоченным по правам человека в республике накануне ее встречи с главой Марий эл Александром Евстифеевым.
— В прошлом году были приняты поправки в закон об образовании, касающиеся изучения родных языков. Нововведения неоднозначно восприняты в национальных республиках. К вам жители Марий Эл обращаются по поводу ущемления их прав на изучение родных языков?
— У меня были жалобы на то, что детей в школах заставляют учить марийский язык. Были обращения и по поводу того, что недостаточен уровень обучения марийскому языку. Я могу сказать, что мнения людей — они и раньше были разные, и сейчас остались такими же разными: с одной стороны, обязательность изучения родного языка, с другой, необходимость учитывать интересы школьников и их родителей в части выбора языка обучения.
Ведь за пределами России мы все россияне, русские
У нас и раньше достаточно стабильно было в этом смысле. Я не говорю сейчас о том, много или мало изучали языки, вопрос не в этом. Поддерживая тех, кто против изучения марийского языка, допустим, я говорю: "Неужели вы, живя в республике Марий Эл, рядом с марийцами — не хотите знать какой-то элементарный словарный минимум на марийском? Неужели вам не интересно понимать, о чём говорят, когда идёт передача на марийском языке? Неужели не интересна история народа?". Мне кажется, человек, изучающий другой язык, становится только богаче. Расширяется его кругозор, он больше видит, понимает.
Точно также, идёт обратная реакция, когда говорят — зачем столько внимания уделять русскому языку? А как нам не знать русский язык, живя в России? Ведь за пределами России мы все россияне, русские. Как бы там ни говорилось. Когда человек красиво, грамотно говорит на русском языке, мне кажется, это вызывает только чувство уважения.
У нас в республике не изучаются ни осетинский, ни азербайджанский, ни армянский. Эти ребята прекрасно знают свою культуру, прекрасно говорят на родном языке
Я — представитель народа мари. Я горжусь тем, что знаю свой язык. Не устаю это повторять: могу понимать моих братьев и сестёр — марийцев, говорю, даю интервью, выступаю на марийском языке. Я интересуюсь национальной культурой, приобщаю к ней своих близких. Это важно. Но, я должна говорить грамотно, красиво и на русском. Мы должны этому учиться. На первое место я всегда ставлю закон, действия в рамках закона. Но что плохого в том, чтобы знать несколько языков, и знать их хорошо?
— Вы могли бы дать оценку той ситуации, что сложилась у нас в сфере образования на родных языках? Я имею ввиду то, что в Йошкар-Оле школы, где преподаётся марийский язык можно пересчитать на пальцах одной руки практически?
— Интерес к родному языку должен прививаться в семье. Пусть это банально и надоедливо звучит. Я смотрю на ребят молодых — много встречаюсь с молодёжью: у нас в республике не изучаются ни осетинский, ни азербайджанский, ни армянский языки. Эти ребята прекрасно знают свою культуру, прекрасно говорят на родном языке. Знают песни и самое интересное — они очень хорошо относятся к марийскому языку. И стараются понять и его. Я всегда говорю, что мы, представители марийских общественных организаций, должны вести работу в своём социуме для того, чтобы вызвать интерес у молодёжи, чтобы не боялись они говорить по-марийски и не только в своих семьях и не возникало такого вопроса — зачем изучать язык?
— Сообщества многодетных Марий Эл в 2018 году пытались привлечь внимание властей республики, даже записывали видеообращение к Владимиру Путину. Основная проблема — инженерная подготовка участков, которые они получили для строительства домов. А теперь ещё в республике и землю перестали давать. Речь о нарушении прав большой группы жителей республики…
— Я знаю эту проблему, ко мне тоже обращаются. Хочу вернуться к посланию президента. В нём очень много говорилось о многодетных семьях. Я внимательно слушала. На многие вопросы, с которыми ко мне обращаются, я получила ответы. У нас всё-таки социальное государство. В связи с посланием значительное внимание должно быть обращено на многодетные семьи.
Федеральная программа, которая давала возможность строить детские сады, завершена
По поводу земли: из-за отсутствия достаточного финансирования развития инфраструктуры выделенные земельные участки не используются по назначению. Без этого сложно начать строительство, жить. Но я не могу сказать, что многодетным семьям сегодня не уделяется внимания. Кроме земельных вопросов существуют другие меры соцподдержки, которые связаны, например, с единовременными выплатами, бесплатным лекарственным обеспечением, питанием и льготным проездом в общественном транспорте, предоставлением мест в детских садах.
Если проанализировать обращения по детским садам в 2017 и 2018 годах, то я на своём примере могу сказать, что количество обращений значительно уменьшилось. Мы видим, что действующее правительство принимает меры по решению проблемы обеспеченности местами в дошкольных образовательных организациях: возвращаются здания детских садов, переданные различным организациям и учреждениям, вводятся новые, используются вариативные формы дошкольного образования (привлечение негосударственного сектора в сферу дошкольного образования. К сожалению, федеральная программа, которая давала возможность строить детские сады, завершена. Но региональная власть, понимает, что вопрос надо решать (в России сейчас следующая задача — обеспечить местами детей ясельного возраста).
— Я хотел бы уточнить: вы сказали о послании Путина, но ведь в нём говорится о будущих задачах. А проблемы с землёй, о которых постоянно говорят многодетные, это то, что не выполняется сейчас. Это ситуация нарушения прав человека?
— Нам хочется решить проблему сейчас. Очень многие люди, которые ко мне приходят, хотят этого. Я часто поступаю так: беру трубку телефона и звоню. Очень многих после приёма я свожу с представителями органов власти для оперативного решения вопроса. Очень многие вопросы, которые они ставят, их можно решить. Можно переговорить, встречу организовать. И правильно — есть общественные организации, которые должны быть рупором. Организация инициирует встречу с министром того или иного ведомства. Я уверена, любой министр, представитель власти на эту встречу придёт.
— О чём вам на встречах чаще всего говорят многодетные? Каков список важнейших проблем, которые они пытаются решить?
— Земля, льготы, проездные, питание в школах, льготные лекарства. Эти проблемы все знают. Потихоньку они решаются. Нельзя решить только ту проблему, за которую никто не отвечает. Если есть человек и есть должность — он для того её и занимает, чтобы решать проблемы.
— В вашем докладе о ситуации с правами человека в прошлом году вы как описываете положение многодетных семей в Марий Эл?
— Я не выделяю информацию о них в отдельный блок. Я уполномоченный по правам человека. Не делю эти права на права взрослого, права ребёнка. Если ко мне обращаются по поводу детей, я занимаюсь ими. С многодетными я всегда иду на контакт. Всегда готова их поддержать.
— Одна из жительниц республики рассказала в письме министру образования Марий Эл (направила копию обращения и вам), что родителей заставляют заниматься уборкой снега на детских площадках детских садов. Она обратила внимание на то, как устроена система такого принуждения: администрация заставляет убирать снег воспитателей, а те уже обращаются за помощью к родителям. Что вы думаете по этому поводу?
— Я взяла это обращение в работу. Теперь выскажу свою позицию, не омбудсмена. У меня два внука, они ходят в детский сад. Я на свои средства купила игрушки для детской площадки, потому, что там их было мало, а я увидела. Дедушка, мой муж, помогал устанавливать деревянные макеты машинок, сделанные родителями. Потом убирали листья. Снег, правда, не убирали, нас не приглашали. Я считаю, что если есть возможность, почему бы не поработать. Ради своих детей. Не вижу трагедии и того вопроса, который стоило бы семафорить во все органы власти. Повторю, что это обращение я взяла в работу.
Я считаю, что если есть возможность, почему бы не поработать. Ради своих детей
И вот ещё один случай вспоминается. Однажды зимой во время отдыха в Словении я наблюдала такую картину: снег выпал (конечно, не так много, как в России), а дети его убирают. У каждого лопаточка. Я так посчитала, что это приобщение к труду. Так что если бы мою дочь попросили убрать снег с площадки, я бы сказала ей: иди и убирай.
— А как можно относиться, к примеру, к такой просьбе воспитателей: выхлопайте, пожалуйста подушку своего ребёнка, а то у нас некому это сделать?
— Про подушки я не слышала, но согласна, что каждый из нас выполняет свою работу.
— Представляя доклад о ситуации с правами человека в Марий Эл в Государственном собрании вы назвали такую проблему: в республике не хватает приютов для бездомных…
— Мне кажется, что одного дома ночного пребывания на 36 мест на всю республику недостаточно. На неофициальном учете по республике Марий Эл состоит 221 бездомный. Один человек может находиться в этом приюте до полугода. В среднем за год в доме ночного пребывания регистрируется около 203 граждан.
— Как люди туда попадают?
— Приходят сами, обращаются ко мне, и я помогаю их устраивать туда. Вот пример, который я привела в своём докладе: человек, который тридцать лет провёл в местах лишения свободы. Его можно ругать, можно относиться как-то по-другому, но это человек. Он пришёл ко мне в семь утра (наш рабочий день начинается с половины девятого). И мы им занимались в течение дня. Он сейчас проживает в государственном учреждении. У него всё хорошо. Так или иначе, его судьбой я интересуюсь. Перед Новым годом он пришёл поздравить меня и сказать спасибо. Это дорогого стоит. И таких судеб у меня, к сожалению, много.
— Вы предлагаете создать центр реабилитации для освободившихся из мест лишения свободы. Насколько реально создать такой центр в Марий Эл?
— Я обозначила две проблемы, касающиеся реабилитации и занятости в местах лишения свободы и после освобождения из них. Первая — не все трудоспособные устроены в колонии на работу. Соответственно, не могут выплачивать, к примеру, алименты, выполнять исковые требования, которые наложил суд.
Некоторое время назад мы занимались судьбой человека, который недавно освободился. Он житель Пермского края. Пришёл к уполномоченному по правам человека. Мы его в этот день свозили в православный центр, накормили. Переодели и отправили на автобусе в Киров — чтобы он с пересадками добрался до Перми. Я очень надеюсь, что у него всё сложилось. Вот если был бы некий центр, и его контакты были бы в каждой колонии. Там освободившийся человек перед отъездом домой мог бы переночевать, получить консультацию, это было бы полезно. Я знаю, что общественная организация "Человек и Закон", общественная наблюдательная комиссия эту идею вынашивают.
— В вашем докладе отображена ситуация с правозащитной организацией "Человек и Закон"? В прошлом году в очередной раз эту организацию, ценность которой для республики отмечаете и вы и ваша предшественница на посту уполномоченного по правам человека Ирина Татаринова, оштрафовали. И это история, очевидно связанная с включением "Человек и Закон" в конце 2014 года в реестр "иностранных агентов".
— Нет, отдельно не отображена. Я хочу сказать, что я сотрудничаю с ними: представители моего аппарата были на учёбе, которую проводили сотрудники "Человек и Закон" для общественных инспекторов. Осенью в Йошкар-Олу приезжал Театр.doc. "Человек и Закон" пригласили меня. Я была на этом спектакле. После просмотра спектакля состоялось обсуждение проблемы ресоциализации осужденных на примере главной героини спектакля. Я выступила, высказала свою позицию. Поэтому, я с ними сотрудничаю.
— Ваши ощущения от пребывания в должности уполномоченного по правам человека сейчас — насколько они отличаются от того, что было в самом начале (Лариса Яковлева была назначена омбудсменом в декабре 2016 года — ред.)?
— Я теперь понимаю больше. У меня есть возможность уже сравнить и строить какие-то планы. Например, я приезжала в колонии, проводила приёмы. Беседовала с людьми. Проанализировав работу прошлого года, я внесла коррективы в планы, определила новые направления в деятельности. Мы продолжим проводить дни правовой культуры, так назвали это. Вместе с омбудсменом колонии будет посещать представитель ОНК, представитель Росздравнадзора. Почему так — большая часть обращений касается медицинского обслуживания в колониях. Или это лекарственное обеспечение, или инвалидность, оперативное вмешательство. Одновременно приглашаем представителей Пенсионного фонда. Прямая консультация специалиста решает проблему быстрее.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
