"Сотрудники говорили, что они уже всё доказали"

В пятницу, 14 июня, Верховный суд Татарстана вынес приговор казанцам, обвиняемым в неонацизме и убийстве студента из Чада. Перед оглашением приговора с корреспондентом "Idel.Реалии" связалась девушка, которая рассказала, что в период расследования дела правоохранители заставили ее дать свидетельские показания против одного из осужденных — Ростислава Малахова (получил 3 года колонии строгого режима). Она подписала эти показания. Позже, по ее словам, она стала лжесвидетельницей и в других уголовных делах.

— Почему вы против публикации своего полного имени?

— Для публикации, конечно, было бы неплохо обойтись без фамилии. Меня-то всё равно найдут, а вот среди знакомых сложно раскрыться.

— Расскажите о своем знакомстве с Ростиславом Малаховым.

— Познакомились мы в 2011 году. Я тогда заинтересовалась правой тематикой. Такое себе баловство. У нас с Петром (первое имя Малахова — Петр Ермолаев — прим. ред.) был общий приятель — Паша. Мы общались с Пашей, но друг с другом [с Петром] особо не взаимодействовали. Мы с ним были несовершеннолетними. Все остальные ребята повзрослее.

В конечном счете они — Рамиль, Ярик, Матвей, Паша, Петр — начали хулиганить, но это не было похоже на нацизм. Они больше напоминали каких-то гопников: ходили тупо телефоны отжимали, некоторым в морды давали. Потом членов ФКП (Фронт казанских патриотов — прим. ред.) посадили. Всем составом, кроме Петра. Ему дали четыре года условно. Собственно, он ничем особым на "новой волне" не занимался, разве что картинки сохранял сидел. Но тогда мы с ним поругались. Он считал, что я хотела его посадить.

На тот момент он начал отстраняться [от правой тематики], но не до конца. Потом, видимо, они отдельно с молодым человеком по фамилии Никитин задумали поджечь здание Всетатарского общественного центра, но не смогли. Их поймали сотрудники полиции и заключили в СИЗО. К этому моменту мы уже давно не общались.

​— Вы сказали, он считал, что вы хотите его посадить. Поясните.

— Когда над ФКП шел процесс, Паша обманным путем заставил меня позвонить в суд и сообщить, что в здании бомба. Он сказал, что это поможет потянуть время и вытащить ребят. Тогда я еще была несовершеннолетней. В скором времени мне исполнилось 18 лет и правоохранители взялись за дело.

Они надавили на человека, с чьего телефона я звонила. Так, помимо преступления о ложном звонке, меня обвинили в мошенничестве. При обыске нашли картинки и журналы, которые я просто по тупости душевной хранила в компе. Это всё забрали. Даже маску с моей кровью, якобы это улика. Хотя я носила маску на лице некоторое время потому, что у меня кровоточил волдырь и они это видели. И кровь была моя.

Меня привезли в отдел. Там [правоохранители] мне сказали, что я якобы напала на выходца из Азербайджана с ножом. Сделали очную ставку. Потерпевший сказал, что это не я на него напала. Меня отпустили. Через неделю, ко мне опять приехали и сказали ознакомиться с материалами дела. В них говорилось, что потерпевший меня якобы узнал, но пожалел и не стал об этом говорить. До этого суд отказался избирать мне меру пресечения. После этой очной ставки я оказалась в СИЗО. На тот момент Петр [Ростислав Малахов] уже 9 месяцев был под стражей за попытку поджога.

Во время ареста появилось дело об экстремизме, где мы шли вместе с Петром и еще одним незнакомым парнем. Следствие утверждало, что наше сообщество на троих существовало с 2011 года, мы все с друг другом знакомы давно, а также готовились пойти против государства.

Весь суд был похож на какой-то цирк. Многие свидетели говорили, что на них оказывали моральное и физическое давление, но нас все равно осудили. Петру дали те самые четыре года. Еще один парень получил три года. Меня отправили на 1,4 года общего режима, но фактически освободили через 8 дней после суда, т.к. истекли сроки давности дела.

Сейчас получает так, что Петра снова "закрывают", а меня, как старую знакомую, заставили дать показания против. Им плевать, что у меня работа. Таскают в отдел, в ФСБ. Ходят по пятам и требуют того, чего я не знаю, или же требуют сказать так, как им выгодно. Меня вот это удивляет и пугает одновременно.

— Что именно происходило в феврале 2017 года, когда Малахова заподозрили сначала в погроме на Ново-Татарском кладбище, а потом в убийстве студента из Чада?

— Ко мне приехали сотрудники полиции вместе с сотрудником ФСБ. Не отвечая на вопросы, увезли в отдел. Там начали запугивать в духе: "Ты когда с этим уже заканчивать будешь", "Сесть хочешь". Я не понимала, в чем дело. Я спросила, о чем они говорят и услышала в ответ: "Сама знаешь". Далее еще какое-то время со мной играли в "Угадайку". Рассказывали про какого-то Артема, которого ждали.

Потом пришел мужчина и повел меня через черные ходы в свой кабинет. Это было в здании ФСБ. Там он начал давить, что я опять взялась за старое. У меня тут случилась истерика. Сотрудники спросили про какого-то "люстру". Спросили, знаю ли я его. Я ответила, что нет. Спросили, знаю ли Аскарова. Я понятия не имела, кто это. Потом спросили про Малахова.

Я не знала, что Петр сменил имя, и ответила нет, потому что это имя мне не знакомо. Дальше они объяснили, о ком речь, и рассказали, что Петр разбил надгробия на кладбище. Сотрудники говорили, что они уже всё доказали и, если не хочу пойти с ним по одной статье, то я должна чисто сердечно всё рассказать про Петра.

— Что было дальше?

— Меня опять куда-то увезли. Там в кабинете сотрудник начал заставлять подписать показания против Малахова. Я сказала, что не буду человека обливать грязью. Тут он сказал: "Если не будешь сотрудничать с нами и делать, как я говорю, то жди проблем. Это важно для государства". В конечном счете заставили меня подписать показания.

​— Что было в этих показаниях?

— Что я якобы видела на его странице картинки экстремистского характера.

— Это всё?

— Нет. Потом начались вопросы про этого убитого студента. Просили написать, как мы с Петром познакомились. Я спросила, какой в этом смысл, если это было давно. Они сказали, что это будет что-то типа характеристики.

Я надеялась, что после этого они от меня отстанут. В итоге, когда опрашивали свидетелей на суде, они договорились, чтобы я не выступала, т.к. Петр закидал бы меня вопросами. Я надеялась там объяснить, что сотрудники уже перегибают палку.

— Я попросила адвоката Малахова уточнить у него, кто вы. После этого, при окончании одного из заседаний, Ростислав крикнул мне, что вам не стоит доверять. Почему?

— В его положении я бы тоже не доверяла инструменту для "засаживания" его в тюрьму.

​— Вы сожалеете о произошедшем?

— О чем именно?

— О том, что начали общение с этими ребятами, и о том, к чему оно впоследствии привело.

— Вообще, в жизни ни о чем жалеть не нужно. Это опыт. Моя жизнь круто повернулась в другую сторону. В лучшую, причем, после всех этих событий. Если, правда, не считать того, что у меня до сих пор полицейские тусуются в квартире. Они утверждают, что я до сих пор всем этим интересуюсь.

— В смысле "тусуются в квартире"? Заглядывают в гости?

— Да. Мне не очень уютно, когда ко мне приезжают с вопросами.

— Как они обосновывают свои приезды? Пугают?

— Нет. Просто говорят: "Там есть одно дело, мы не имеем права тебе тут всё говорить, только в отделе". А в отделе в кабинете начинают грузить: "Ты же знаешь наши законы, не порть себе жизнь и давай не рыпайся. Тут все люди серьезные и ты не маленькая. Делай как говорят и от тебя отстанут". Я спрашиваю их, когда они от меня уже отстанут? А они говорят, когда выйду замуж и детей рожу. Если не выйду, похоже, будут до последних дней за мной таскаться.

— Вас просили свидетельствовать по другим делам так же, как с Малаховым?

— Да. По делу Новикова. Просили сказать, что он при мне являлся представителем нацистской организации. [Девушка не смогла пояснить, о каком именно деле идёт речь — прим. ред.].

— А как давно это было?

— В январе-феврале этого года.

— Вы знаете, что сейчас с делом?

— Нет. Мне сотрудники ФСБ сказали, что он оттуда не выйдет никогда. Ему не дадут. Да и как будто у него проблемы со здоровьем сильные. Два инсульта было. Больше не знаю ничего.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Убийство студента из Чада: почему обвиняемые отказались от первоначальных показаний

Верховный суд Татарстана признал Романа Халилова лидером экстремистского сообщества и приговорил к 24 годам и 6 месяцам колонии строгого режима. Судья Айрат Ибатуллин оправдал молодого человека по одному эпизоду (умышленное причинение легкого вреда здоровью из-за расовой неприязни) и по эпизоду хулиганства, а также признал его виновным в восьми эпизодах: от экстремизма до убийства.

Второго фигуранта дела — Руслана Архипова — оправдали по обвинению в разбое и организации, участии в экстремистском сообществе. Судья также признал его виновным в восьми эпизодах преступлений: от экстремизма до убийства. Архипова приговорили к 24 годам колонии строгого режима. ​

Ростислава Малахова (Петра Ермолаева) судья Айрат Ибатуллин оправдал по обвинениям в организации экстремистского сообщества, в насильственных действиях по отношению к полицейскому, в принуждении к даче показаний, а также — в возбуждении ненависти либо вражды. Малахова признали виновным в распространении экстремистских материалов и участии в экстремистском сообществе. Суд приговорил его к трем годам колонии строгого режима.

Четвертый фигурант дела — Адель Аскаров — по решению суда, отправится на четыре года в колонию общего режима за возбуждение ненависти либо вражды и публичные призывы к экстремистской деятельности.

​Бойтесь равнодушия — оно убивает.​ Подписывайтесь на наш канал в Telegram.