Случай Ивана Голунова, включающий в себя не только его задержание и освобождение, но и действия большого числа граждан, высветил целый ряд российских проблем: преступность и бесконтрольность силовиков, репрессивную наркополитику, наличие множества политзаключенных, огромное число невинно осужденных в России. Один из вопросов, о которых этот случай заставил задуматься социолога Искандера Ясавеева, — грань между журналистикой и гражданским участием.
Сразу два известных мне журналиста почти одновременно противопоставили активизм и журналистику, обсуждая вопрос, выходить или нет на акции 12 июня после освобождения Ивана Голунова. Журналист, которого я очень уважаю, написал в чате, созданном в поддержку Голунова, спустя несколько минут после известия о прекращении его уголовного преследования:
"Я, прежде всего, журналист и хотел выйти в защиту Ивана. Активизмом заниматься можно, но это дело лично каждого".
Спустя несколько часов сходным образом высказался Иван Колпаков, главный редактор издания "Медуза":
"Про марш. Наша позиция: мы отбили нашего парня, всем огромное спасибо. Это общая победа, результат невероятной кооперации людей. Но активизмом мы не занимаемся и не хотим быть героями сопротивления, простите. Поэтому на завтрашнюю акцию не призываем. Если люди пойдут — будем освещать плотно, как положено. Всегда после таких событий хочется продолжить, но нас ждет работа, дофига работы, больше чем когда-либо".
В Казани в конечном счете в одиночных пикетах 12 июня в поддержку Ивана Голунова, Оюба Титиева, Мартина Кочесоко, Азата Мифтахова, Евгения Куракина и других людей, которые пострадали от произвола силовиков, из более семи десятков журналистов, находившихся в чате, приняли участие два: Алина Григорьева и Радиф Кашапов.
В данном случае возникают вопросы, которые меня очень интересуют как социолога и участника нескольких гражданских инициатив. Является ли активизмом простое участие в протестной акции? Совместимо ли гражданское участие с профессионализмом в своей области? Почему значительная часть журналистов и, добавлю, социологов ограничивается тем, что описывает происходящее, но часто не предпринимает других действий по изменению положения дел?
Могут ли журналисты и исследователи общества объяснять своё неучастие в выдвижении требований своей профессией?
Я очень уважаю независимых журналистов и исследователей, которые своей работой способствуют пониманию происходящего в обществе. Как недавно сформулировал социолог Михаил Соколов, "социальный мир можно изменить, просто описывая его, и это, возможно, самый надежный способ изменить его так, что уже никто не вернет назад то, что было прежде". И я понимаю, как много сил и времени предполагает серьёзное отношение к своему делу. Но чтобы добиться перемен, кто-то должен выдвигать требования изменений. Среди людей, выходящих на улицы с такими требованиями, много профессионалов. Среди них врачи, переводчики, биологи, физики, математики, программисты, актёры. Могут ли журналисты и исследователи общества объяснять своё неучастие в выдвижении требований своей профессией? На мой взгляд, такое объяснение неубедительно.
Разумеется, очень важно проводить границу между своими действиями как журналиста или исследователя и как участника. Для социолога, например, это означает приложение максимальных усилий, чтобы гражданские позиция и участие не повлияли на получаемые научные результаты. Но такие рефлексия и самоконтроль вполне возможны. Уверен, что они возможны и в случае с журналистами. Это нисколько не вредит профессионализму, наоборот.
Случай Ивана Голунова ещё раз подтверждает, что только широкое гражданское участие может изменить положение дел в стране. А от слова "активизм" в этом контексте я предложил бы отказаться как слишком неопределённого. Слова "участие" и "неучастие", на мой взгляд, гораздо точнее.
"Спасти рядовых голуновых": пикеты против полицейского произвола дополнили экологическим протестом
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не совпадает с позицией редакции.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
