Гюлшан Манапова, родившаяся и ныне проживающая в Казахстане, гражданка Узбекистана, рассказала о том, что ее мужа власти Китая удерживают в заключении. Женщина отметила, что ее супруг является гражданином Китая, зовут его Кари Айшанджанг. Айшанджанг родился в Синьцзяне в 1969 году. И Гюлшан, и Кари являются уйгурами по национальности. В 1997 году они познакомились в Узбекистане. "Idel.Реалии" побеседовали с женщиной о том, что происходит с их семьей в свете событий в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая.
Хотите сообщить новость или связаться нами?
Пишите или посылайте нам голосовые сообщения в WhatsApp.
Гюлшан Манапова говорит уверенно, видно, что женщина много раз проговаривала свою историю.
— Мой муж является гражданином Китая, поехал на свою родину в феврале 2017 году. Поехал, чтобы вернуться. Но у него там отобрали паспорт и не дали ему выехать. Его поместили в лагерь №5 города Атуш. Два с половиной года он пробыл в лагере по перевоспитанию мусульман. Затем, в 2019 году, его приговорили к 14 годам и 6 месяцам тюрьмы без каких-либо причин на то, — признается Манапова.
Женщина создала видеообращение к властям Китая и там же обратилась к мировому сообществу. Она требует освобождения отца своих детей. У пары шестеро детей.
— С тех пор как их отец уехал в Китай, они все время спрашиват о нем. Спрашивают о том, когда он вернется. Говорят, что соскучились по отцу, — делится Гюлшан в беседе с корреспондентом "Idel.Реалии".
Сама Гюлшан тоже была в Синьцзяне, но в те времена не было повсеместных поголовных репрессий в отношении коренных жителей региона.
— В 2002 году там была. Жила в отчем доме мужа. Я там год у них провела. Потом мы вернулись в Узбекистан и спустя 6 месяцев его отец ушел в мир иной. В ноябре 2016 года другого родственника (брата) мужа убили в лагере. Это было как раз в том лагере, в который позже поместили моего супруга. Один из его родственников был имамом районной мечети. А его супругу посадили на 15 лет в тюрьму. Она сейчас в тюремном госпитале находится. Также есть у него племянник. Ему 23. Его забрали. Мы не знаем жив он или мертв. Вообще 70-80% родственников мужа либо в тюрьмах сидят, либо в лагерях, — говорит Гюлшан.
До отъезда мужа в Восточный Туркестан, так женщина называет родину Кари, семья успела прожить в Узбекистане, затем переселилась в Казахстан.
— До 2014 года мы проживали в Узбекистане. Жили в Узбекистане легально — у него была виза. Потом он подал документы на гражданство, но мы получили отказ. Вместо этого мы получили краткосрочную визу. Нас замучали с этим визовым вопросом. Потом мы переехали в Казахстан. А в этой стране мы получили для него годовую визу, — вспоминает Манапова.
Гюлшан неоднократно обращалась и к казахстанским властям с просьбой о помощи.
— В какое только ведомство не обращались, в ответ получали отписку. Они говорят, что они не могут вмешиваться в дела Китая, — говорит женщина.
По словам Гюлшан, жертвами репрессий Китая стали не только уйгуры. Она говорит о том, что ей знакомы истории людей и других национальностей, которые пострадали от политики Поднебесной. Она говорит и о татарах, которые проживают в регионе. Гюлшан вспоминает татарина, у которого, как рассказали ей ее родственники, сын находится в лагере.
Корреспондент "Idel.Реалии" рассказал Манаповой о двух близнецах из Синьцзана, проживающих в Татарстане, которым грозит депортация в Китай. Напомним, Шахдияр и его брат — Шахризат — приехали в Казань в 2014 году по программе Всемирного конгресса татар. Они были отчислены из КФУ, когда их родители больше не могли платить за обучение. По сведениям их адвоката Руслана Нагиева, отец и мать братьев находятся в лагере перевоспитания в Китае. Журналист спросил у Гюлшан, что она думает, грозит ли молодым людям опасность в случае отправки их в Поднебесную.
— Если их депортируют, они однозначно попадут в лагерь, — отвечает женщина тут же. А потом дополняет, — или вообще в тюрьму посядят. Такая усудьба у всех, кто выезжал за пределы страны.
По словам Гюлшан, в Казахстане очень много уйгур и казахов из Синьцзана. Они, по ее словам, все боятся посещать свою родину. Как отмечает собеседница есть малая часть, которая все же решилась поехать домой, но все они оказались либо в тюрьмах, либо в лагерях.
По оценкам Госдепартамента США, за последние несколько лет через систему содержания под стражей могли пройти до 2-х миллионов человек.
Власти называют эти учреждения лагерями для профессиональной подготовки. По версии официального Пекина, они созданы в качестве меры по борьбе с радикализмом и терроризмом.
Активисты и ученые сообщают, что Поднебесная ведет борьбу с культурами народов Восточного Туркестана — замещает уйгурский китайским языком, уничтожает мечети, используют систему распознавания лиц для слежки за жителями, закрывает уйгурские рестораны из-за того, что в них происходит популяризация уйгурской культуры. Тибетские активисты также жалуются на репрессии со стороны китайских властей. Напомним, тибетцы исповедуют буддизм и говорят на своем собственном языке.
Манапова рассказала свою историю на родном уйгурском языке. Возможно, она является представителем одного из последний поколений уйгур, для которых первым все еще остается тюркский, а не мандаринский язык
Западные правительства, включая США, и правозащитные группы неоднократно заявляли, что лагеря — это не что иное, как центры содержания под стражей, предназначенные для искоренения культуры уйгур и исламской практики в Восточном Туркестане.
Официальный Пекин отрицает все обвинения.
В КНР проживает около 8000 татар. В основном, это потомки татарских предпринимателей, обосновавшихся в районе Урумчи в конце XIX - начале ХХ века. Большинство из них хорошо владеют родным татарским языком. В 2000-х годах при помощи Всемирного конгресса татар несколько десятков татарских студентов были приняты в казанские вузы. По окончании учебы многие пытались остаться в Татарстане, однако получить российское гражданство смогли далеко не все. В результате они были вынуждены вернуться в Китай.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
