В июле 2019 года на Левашовском мемориальном кладбище состоялось открытие памятника татарам — жертвам репрессий. На Левашовской пустоши были захоронены умершие и убитые в застенках ленинградских тюрьмах в период с 1937 по 1955 годы. Это место захоронения жертв политических репрессий стало известным для общества с апреля 1989 года. С того момента на кладбище появлялись памятники разным национальностям и конфессиям, однако памятный знак татарам появился совсем недавно.
Ренат Беккин, профессор Российской академии наук, доктор экономических наук и кандидат юридических наук, был одним из инициаторов увековечения памяти о погибших татарах.
— Вы занимаетесь историей мусульманской общины в Санкт-Петербурге. Это как-то связано с историей вашей семьи?
— Да, это началось с интереса к истории моей семьи. Я смотрел старые фотографии в семейном альбоме, пытался понять, кто эти люди, изображенные на карточках. Но, наверное, если бы мой интерес ограничивался моей семьей, то книга "Мусульманский Петербург" никогда бы не появилась. Как не было бы и книги "Мусульмане в советском Петрограде-Ленинграде" и примерно 50 статей, касающихся истории мусульман в Петербурге. Как это ни парадоксально, но как раз про свою семью я не так много с тех пор узнал. К чему я это говорю? Одного интереса к своей семье было недостаточно. Требовалась некая сверхидея. Я постоянно с юности сталкивался с восприятием мусульман, как чего-то чужого для Петербурга. Поскольку это мой родной город, я коренной ленинградец, мне было неприятно эти вещи слышать. Я хотел написать такую книгу, которая показала бы вклад мусульман в культуру города, показать, что мусульмане в целом и татары в частности не чужие здесь. Они полноправные хозяева и коренные жители Петербурга. Неслучайно путеводитель фокусирует своё внимание на конкретных людях, которые составляют гордость мусульманской общины Санкт-Петербурга. Некоторые из них были достаточно хорошо известны за пределами мусульманского сообщества и пользовались заслуженным уважением.
— Почему такое значение татар и ислам для истории Санкт-Петербурга умалчивается? Мы чаще слышим про влияние европейских культур на Петербург, но про ислам как-то редко упоминается.
— Конечно, если проводить опрос на улице, не только в Петербурге, то этот город у подавляющего большинства будет ассоциироваться с Европой. Это самый европейский город России, тут и спора нет. Но вы правы, что мусульмане, жившие в Петербурге, были незаметны. Это в первую очередь связано с тем, что мусульмане жили в замкнутом сообществе, и если человек не проживал рядом, если он не ставил себе задачу проникнуть в этот мир, как, например, бытописатель Бахтиаров, то в принципе он ничего не знал о своих соседях, которые проживали на соседней улице. Да, например, арендуется какое-то помещение для богослужения, но он же туда не войдет, не узнает, что происходит внутри. Были бытовые детали, с которыми сталкивались петербуржцы, но это было такое ориенталистское восприятие. Я имею в виду в первую очередь халатников, которые ходили по дворам и кричали "халат, халат". Публика, ходившая в рестораны, сталкивалась с татарами-официантами. Потом некоторое число дворников было из татар. Знакомством с подобными представителями мусульманского сообщества Петербурга зачастую ограничивались знания об исламе русской публики, проживавшей в столице империи.
По моим наблюдениям, в Российской империи не было никакого заговора молчания в отношении петербургских мусульман. Русское общество мало интересовалось мусульманами, но и мусульмане жили обособленно и не интересовались тем, что их напрямую не касалось. Исключение составляют военнослужащие — офицеры из числа мусульман. Но это уже вторая половина 19 — начало 20 столетия.
Если говорить о советской эпохе, то в литературе с конца 1920-х годов эта тема конечно не поднималась. Мечеть саму невозможно было обойти вниманием, она перечислялась в ряду памятников архитектуры Ленинграда. Может быть иногда упоминалось старинное Татарское кладбище (Татарский участок Ново-Волковского кладбища), если речь шла об исторических некрополях. Что касается современности, то если мы берем в руки специализированный путеводитель по Петроградской стороне или другие тематические издания, то мы встречаем упоминание о мечети. Но в целом тему мусульман в Петербурге авторы книг о городе обходят стороной. Иногда это незнание, иногда это игнорирование, но скорее всё-таки преобладает некая неосведомлённость, люди просто не хотят влезать в эту тему. Часто ограничиваются одним — двумя абзацами, переписывают из одной монографии в другую некоторые сведения, не всегда проверяя их. К сожалению, этим грешат и некоторые авторы из числа татар. Не проверяют сведения, переписывают, дают устаревшие сведения или вообще недостоверные, потом другие авторы это подхватывают. В данном случае сложно сказать, что лучше: слепое копирование недостоверных и непроверенных сведений или вообще игнорирование. Я не готов ответить на этот вопрос.
— Расскажите, пожалуйста, про памятник репрессированных татарам на Левашовском мемориальном кладбище. Кто стал инициатором, чтобы этот памятник поставили, кто его придумал?
— Петербургский предприниматель Шамиль Измаилович Акбулатов во время одной из наших встреч предложил мне подумать об идее установления памятного знака на Ново-Волковском кладбище. Этот знак должен был служить символом присутствия татар на берегах Невы, с самых первых дней истории города. Но эта идея так и не была реализована по техническим причинам (не готов сейчас сказать, по каким именно). Вместо этого на административное здание на кладбище была повешена доска с подготовленной мною исторической справкой о Татарском кладбище в Петербурге.
Акбулатов огорчился, что не удалось поставить памятный знак. Тогда я предложил ему идею установки памятника жертвам репрессий в Лвашовской пустоши. Шамиль Измаилович сначала настороженно отнесся к такому предложению, но потом съездил на место и загорелся этой идеей. Он согласился финансировать изготовление и установку памятника.
Все было сделано очень быстро. Я озвучил свое предложение осенью 2018 года, а уже к началу лета 2019 года памятник стоял на кладбище. Во время работы архитектора и скульптора над памятником Акбулатов обсуждал проект и текст со мной и еще с несколькими людьми.
С своей стороны он внес две коррективы в предложенную мною концепцию. Я предлагал основной текст для памятника в следующей редакции: "Мусульманам — жертвам сталинских репрессий". Шамиль Измаилович сказал, что не может отвечать за всех мусульман, он представляет татарскую общину и потому надо заменить "мусульман" на "татар". Слово "сталинские" он тоже исключил. Я понимал почему. Как человек опытный, он не хотел дразнить гусей. Кому надо — тот и так поймет.
Что касается коранического текста, то я предлагал дать его на арабском и в русском переводе. Но оба фрагмента не помещались на памятнике, и решили ограничиться русским текстом.
Да, еще забыл! У подножия памятника приведена эпитафия. Шамиль Измаилович попросил меня подобрать стихотворную эпитафию у русских и татарских поэтов. Стал искать, ничего подходящего к идее памятника не нашел. Сел сочинять сам. В итоге получились следующие строки:
Без савана и Божьего слова,
Без фамилий и дат,
В холодной земле Левашова
Татары лежат…
Я отправил эти строки под псевдонимом. Акбулатову текст понравился, он стал искать "поэта", и тогда пришлось раскрыть свое авторство.
— За что в большинстве случаев репрессировали татар? По национальному или, может быть, религиозному признаку?
— Будет не совсем правильно говорить, что все репрессии против татар Ленинграда осуществлялись по национальному признаку. Мы все знаем о национальных операциях НКВД в 1930-1940-е гг., но в Ленинградской области в отношении татар таких операцией не проводилось. Жертвами репрессий становились бежавшие из деревни крестьяне, бывшие и действующие муллы, члены приходского совета ("двадцатки") при мечети, и др. То есть, такой критерий как социальное происхождение имел первостепенное значение.
Определенный национальный окрас имело дело 1931 г., вызванное бегством Мусы Бигиева за границу. Были произведены аресты имамов и членов "двадцатки". Одной из задач следствия было установить связь между татарами Финляндии и татарами Ленинграда. Дело в том, что на протяжении всех 1920-х татары Финляндии оказывали материальную и моральную поддержу своим землякам и единоверцам в Петрограде-Ленинграде. Кроме того, следователь задавал обвиняемым вопрос, разделяли ли они панисламистские взгляды Мусы Бигиева.
По делу 1932 года, которое я также изучал, проходили в основном действующие и бывшие муллы, называлось так: "По обвинению контрреволюционной группировки, возглавляемой муллами Юнусовым Ф., Адикаевым А., Баязитовым С.". Здесь фигурантами дела выступали жившие в Ленинграде служители мусульманского культа во главе с имам-хатибом Ленинградской соборной мечети Сафой Баязитовым. Задачей ОГПУ было разгромить ленинградскую общину мусульман и закрыть мечеть. То есть, в какой-то степени, если опираться на биографии фигурантов дела, можно говорить о том, что религиозный фактор играл важную роль в этом деле.
— Я так понимаю, что про захоронения татар на Левашовском кладбище было известно уже давно. Почему памятник появился относительно недавно?
— Известно было с тех пор, как открылась Левашовская пустошь для публики. Первый раз я был там в году девяностом. Когда на кладбище стали появляться стихийно памятные знаки отдельным людям, а также разным народам, социальным группам, профессиональным сообществам, я подумал, что был бы неплохо поставить здесь памятник мусульманам или хотя бы татарам. Этот вопрос возникал у всех, кто имел отношение к сохранению памяти о Левашовской пустоши, в том числе у Анатолия Яковлевича Разумова, автора "Ленинградского мартиролога". Но проходили годы, а памятника татарам не появлялось. Это не очень хорошо характеризует нас как народ, который не заботится о своей памяти, а поглощен сиюминутными вещами, вроде Сабантуя. Помню, когда в больнице умирала Самия ханум — дочь Якуба хазрата Халикова, работавшего имам-хатибом Соборной мечети в Ленинграде в 1920-е годы, глава представительства Татарстана в ответ на мое обращение помочь ей и прислать помощников (сам я был не в России тогда), сказал, что у него сейчас нет времени этим заниматься, так как у них на носу Сабантуй. Если бы не Акбулатов, этого памятника не было бы никогда. К сожалению, такие люди редкость среди нас, татар.
— Были ли какие-то бюрократические сложности с открытием этого памятника?
— Насколько я знаю, нет. Администрация кладбища была очень рада этому. Первая реакция, которая была у Разумова и всех остальных: "Ну наконец-то!" Они радовались, наверное, больше, чем сами татары, что появился этот памятник. Правозащитники тоже были рады, там был, в частности Александр Даниэль на открытии памятника. То есть, все были рады. Уже был и ассирийцам давно памятник стоит, а татар все-таки в разы больше, чем ассирийцев в левашовской земле лежит.
— Как вы думаете, что может сделать современный татарин, чтобы сохранить историю о своих предках?
— Историей своей семьи, своего рода интересуются многие. Это дело личное. А вот вопрос о памяти общенациональной — это задача для учёных и исследователей, как для академических учёных, так и для краеведов. Для ответственных и добросовестных исследователей, которых не интересует погоня за сенсациями и пиар. Это рутинная работа, но чем больше таких исследователей будет, тем лучше, ведь тема-то не закрыта. Эта исследовательская работа не приводит к каким-то сенсационным открытиям, она не ведёт к пересмотру всей истории татарского народа, но ее значение сложно переоценить, потому что это наша недавняя история. Еще, слава Аллаху, живы люди, чьи отцы были репрессированы, они помнят, как их родителей увозили "черные Маруси". Я сам слышал эти истории. Это рана, которая ещё не зажила. А тем более в наши дни эту рану постоянно бередят апологеты сталинизма. Золотая Орда, Волжская Булгария — важны для татар, но не менее важно изучение того, что с нами случилось в 1920-1940-е годы. Мы ведь все оттуда родом, из этой противоречивой эпохи, где черное и белое поменялись местами.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
