Дмитрий Пчелинцев был задержан в октябре 2017 года в Пензе сотрудниками УФСБ. До ареста он работал инструктором по стрельбе в ветеранской организации Союза десантников России, увлекался страйкболом (командная игра с применением пневматического оружия). В молодежной среде Дмитрий был известен как антифашист, выступающий против нацизма, шовинизма и социального неравенства.
По мнению следствия, Дмитрий и его товарищи из Пензы, Петербурга, Москвы и Белоруссии организовали сеть "боевых групп", планируя вооруженный захват власти посредством нападений на военкоматы, отделения полиции, оружейные склады и офисы "Единой России". Пчелинцеву было предъявлено обвинение в организации террористического сообщества и незаконном хранении оружия. Во время допросов в пензенском СИЗО антифашист признался, что является "лидером террористической организации". Позднее Дмитрий Пчелинцев рассказал адвокату Олегу Зайцеву, что его "признательные показания" были получены под пытками.
"…С меня стали стягивать трусы, я лежал вниз животом, они пытались присоединить провода за половые органы. Я стал кричать и просить перестать издеваться надо мной. Они стали твердить: "Ты лидер". Чтобы они остановили пытки, я отвечал: "Да, я лидер". "Вы собирались устраивать террористические акты". Я отвечал: "Да, мы собирались устраивать террористические акты".
Несмотря на жалобы Дмитрия Пчелинцева и других фигурантов дела "Сети" на пытки во время следствия, уголовное дело по этому поводу не было возбуждено.
10 февраля 2020 года Приволжским окружным военным судом Дмитрий Пчелинцев был признан виновным в создании террористического сообщества и осужден на 18 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Правозащитный центр "Мемориал" заявил, что показания по делу "Сети" были получены под пытками, и признал Дмитрия Пчелинцева и его товарищей политзаключенными. Адвокаты фигурантов дела "Сети" обратились с жалобой в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.
Встреча в СИЗО-1 проходила с помощью видеосвязи, во время пандемии коронавируса все свидания, в том числе с членами ОНК, в кировском СИЗО запрещены. Во время беседы с заключенным присутствовали два сотрудника ФСИН, на "условиях приватности" Дмитрий Пчелинцев не настаивал. Он неожиданно похвалил Вятский Тюремный замок за соблюдение законности.
— Условия содержания прекрасные! — заявил политзаключенный. — Особенно по сравнению с СИЗО Пензы. Никакого давления на меня не оказывается, не бьют, не прессуют, обращаются вежливо.
— А как кормят? — поинтересовались правозащитники.
— Кормят тоже хорошо, еда вкусная. Но проблема в том, что я вегетарианец, и не употребляю мясную пищу по своим убеждениям. Поэтому я с нетерпением жду, когда мне переведут деньги на мой счет из Пензы в Киров, чтобы я мог покупать себе продукты в тюремном магазине. Кроме того, у меня остались в Пензе вещи и лекарства, я принимал курс препаратов для лечения суставов, все это тоже еще не привезли.
— Как ваше здоровье?
— Я астматик, эту болезнь я получил во время заключения в пензенском СИЗО. И теперь постоянно нуждаюсь в ингаляторе "Серетид". У меня есть назначение лечащего врача. По закону я должен получать "Серетид" за государственный счет. Но когда я обратился в кировском СИЗО с просьбой выдать мне ингалятор, мне ответили, что все средства уходят на борьбу ковидом, на другие лекарства денег нет.
— Вы содержитесь в одиночной камере?
— Нет, в моей камере четыре человека. Со всеми у меня хорошие отношения, конфликтов нет. Последнее время меня перевели в отделение "карантина", где я пробуду 21 день, после чего меня отправят в колонию. Однако мне уже сказали, что когда меня привезут в лагерь, то, скорее всего, поместят на участок Строгих Условий (СУОН — ред.). Так как у меня статья за терроризм, и с точки зрения тюремщиков я — "экстремист". Нет, никаких нарушений режима в кировском СИЗО у меня нет. Но я подозреваю, что готовится почва для давления на меня. Многие почему-то считают, что я осужден не только за терроризм, но и за убийство. Я ощущаю предвзятость, основанную на слухах…
— Вы имеете в виду публикацию в "Медузе", где рассказывается об убийстве двух молодых людей, ваших товарищей?
— Да, в кировском изоляторе, как оказалось, все эту статью читали или что-то слышали. Мне бы очень не хотелось, чтобы на меня смотрели как на убийцу, когда я приеду в лагерь. Я не общался с этими ребятами (Екатериной Левченко и Артемом Дорофеевым — ред.), и ничего не знаю об их убийстве. Я глубоко сочувствую их родственникам, но я не виноват в этой трагедии. Я думаю, что все это — очередная провокация со стороны ФСБ, которой, тем не менее, многие верят.
— Вы верующий? Есть ли у вас проблемы религиозного характера?
— Да, я верую в Бога. К сожалению, когда меня привезли в кировский изолятор, мне не разрешили читать Тору в камере. До этого весь Шаббат я старался посвящать изучению Священного Писания. Но в кировском СИЗО я не имею такой возможности, так как мне сказали, что заключенный по Правилам Внутреннего Распорядка имеет право читать в камере только книги из тюремной библиотеки, те, что прошли проверку.
По моему заявлению, могут назначить религиоведческую экспертизу текста, но как мне сказали сотрудники ФСИН, это займет много времени. Мне посоветовали решить вопрос с Торой уже в колонии. А ведь это не какая-то самоделка, это книга из Синагоги!
— Вы писали жалобы?
— По моим впечатлениям, в российских тюрьмах жалобы и даже письма родственникам или от родственников весьма часто не доходят до адресата.
К примеру, когда я сидел в пензенском СИЗО, мои жалобы никуда не уходили, их просто не отправляли. И даже письмо моей бабушки, которая поздравляла меня с Днем Рождения, было уничтожено сотрудниками изолятора, потому что, по мнению тюремщиков в письме содержалась шифрованная запись…Последнее письмо, уже из кировского изолятора я отправил своей жене, которая одновременно является моим общественным защитником и представителем в ЕСПЧ. Надеюсь, это письмо будет получено. К сожалению, из-за коронавируса моя жена не может меня посетить, несмотря на свой статус защитника. В кировском СИЗО нет фактической возможности позвонить родственникам по телефону, нет системы для переписки онлайн "ФСИН-письмо", а на запросы родственников и правозащитников по телефону обычно отвечают, что не имеют право разглашать "персональные данные" заключенных. В результате, ты полностью оторван от мира, никто не знает, где ты и что с тобой. Передайте, пожалуйста, моей маме, что я здоров, и позвоню ей сразу, как только меня отправят в колонию!
Политзаключенный Дмитрий Пчелинцев будет этапирован в колонию строгого режима Кировской области сразу после прохождения карантина в течение двадцати одного дня. В Кировской области существует пять колоний строгого режима, две из них предназначены для осужденных совершивших тяжкие преступления впервые. Одна из них — ИК-11 в Кирово-Чепецке, другая - ИК-27 в Верхнекамском районе. В этой колонии уже находится политзаключенный Сергей Озеров, осужденный по обвинению в терроризме на восемь лет лишения свободы за участие в революции 5.11.17 Вячеслава Мальцева. Колония расположена на месте бывшего сталинского лагеря "ВятЛаг".
Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
