72-летний астраханец подал две заявки: на проведение референдума о строительстве опасного химзавода и на самовыдвижение в депутаты Госдумы. И то, и другое он сделал из принципа и без больших надежд на успех. Корреспондент "Idel.Реалий" побеседовал с активистом о его политической биографии, взглядах и проблемах региона и страны.
Утром 2 августа в правительственном квартале в центре Астрахани необычно людно. С восьми часов у входа в администрацию губернатора стоит с плакатом 72-летний активист Сергей Щербаков.
Мимо то и дело проходят сотрудники администрации, депутаты областной думы и другие представители власти. Одни останавливаются поздороваться с Щербаковым, другие — демонстративно отворачиваются. Из-за угла выходит первая заместительница руководителя администрации губернатора Елена Селиверстова в белом костюме.
— Здравствуйте, Елена Геннадьевна! Я вот тут с плакатом стою уже час, сейчас только отошел в тенек. Хотите посмотреть, про что плакат?
— Не хочу.
Сергей Васильевич идет вслед за чиновницей, широко улыбается и снова разворачивает большой лист бумаги. На нем написано: "Бабушкин! Требуем референдум по строительству химзавода! Здесь живут наши дети, а где живут ваши? В Москве, в Самаре? Селиверстова не оборачивается.
На противоположной стороне Советской улицы у входа в здание правительства Астраханской области стоят друзья и соратники Щербакова: глава регионального отделения партии ПАРНАС Михаил Долиев, член той же партии Ярослав Савин и его жена Марина. Они тоже участвуют в пикете — держат плакаты строго по очереди, чтобы мероприятие не переросло в митинг. На одном из плакатов написано: "Платишь в Москве налог, там и строй химзавод", на другом — "Астраханцы не хотят химзавод!"
В девять утра компания активистов заходит в помещение избирательной комиссии Астраханской области. Щербаков двадцать лет был ее членом, но сегодня он здесь в двух других ипостасях — как один из авторов заявки о проведении референдума по строительству потенциального опасного газохимического производства на территории региона и как кандидат-самовыдвиженец на выборах в Госдуму.
"ЧИСТ КАК ДЕТСКАЯ СЛЕЗА"
Заявители располагаются в конференц-зале избиркома и ждут руководство комиссии. В зал заходят три женщины и садятся напротив активистов.
— Я хочу вопрос задать, — обращается к ним Щербаков. — Почему меня с выборов не снимают? Я ведь открывал штаб Навального, финансировал ФБК.
— Вы чисты как детская слеза, Сергей Васильевич! — говорит одна из них.
— Давайте уже, снимите меня!
— Всему свое время.
— А если вдруг Навальный придет к власти?
— Всякое может быть… У вас много сторонников.
В комиссии хорошо знают не только Щербакова, но и других заявителей — просить о референдуме они приходят уже в пятый раз. Новости о строительстве завода по производству ПВХ и каустической соды в Харабалинском районе области появились прошлым летом, и уже к началу 2021 года активисты подали первую заявку.
— Завод будет строить какая-то мутная частная фирма с уставным капиталом в десять тысяч рублей, созданная специально под это дело при поддержке властей. Его планируют разместить в пустыне, достаточно далеко от города, но основная проблема в том, что для работы завода потребуется увеличить добычу газа в четыре раза, а вот добыча и переработка идет всего в пятидесяти километрах от центра Астрахани, — объясняет Щербаков причины своего протеста.
Газ, добываемый в этом районе, обладает повышенной концентрацией сероводорода — 23%. По словам экологического активиста и бывшего сотрудника "Газпрома" Рашида Рахимова, в мире нет других мест добычи природного газа со столь высокой долей этого вещества: месторождение в Канаде, где сероводорода всего 18%, уже закрыли из-за повышенной токсичности.
Действительно, неприятный запах со стороны месторождения и расположенного рядом с ним газоперерабатывающего завода в Аксарайском нередко тревожит горожан, а жителей окрестных сел пришлось отселить от его территории еще в девяностых — дети стали чаще болеть, и жить там стало просто опасно. Создавшие петицию о запрете строительства завода активисты боятся, что загрязнение окружающей среды усилится, если добычу придется наращивать для обеспечения нового производства сырьем. Получив уже четыре отказа, они не собираются сдаваться.
— В Кремле есть негласный мораторий на региональные референдумы. По конституции можно, а по факту нельзя, — объясняет Михаил Долиев, — они боятся и ищут любые поводы отказать. В Астраханской области референдумов не было с 1993 года, хотя мы постоянно подаем заявки. Это не с завода началось — раньше мы требовали референдума по поводу электротранспорта, например, но областная дума тоже проголосовала против. Зачастую не доходит и до голосования, избирком находит формальные нестыковки, чтобы завернуть наши предложения.
В то же время региональный лидер ПАРНАСа признает, что у пятой заявки шансов вряд ли больше, чем у предыдущих. Он подает их из принципа. Точно так же — из принципа и по самым разным поводам — выходит на пикеты Щербаков, которого астраханцы называют "человек-плакат" или "человек-пикет". До начала борьбы со строительством химзавода он протестовал против политических репрессий, экономического неравенства, сноса исторических зданий, транспортных проблем и засилья бродячих собак. На грядущих думских выборах "человек-плакат" решил стать самовыдвиженцем.
ВЕЧНЫЙ ОППОЗИЦИОНЕР
В юности Сергей Щербаков был спортсменом — постоянно участвовал в соревнованиях и был чемпионом Астраханской области по гребле. Не имея высшего образования, он сменил много профессий: работал пожарным, шофером, позднее стал мелким предпринимателем. В политику он пришел через интерес к культурному наследию.
— Я был одним из первых неформальных политических активистов в Астрахани, хотя настоящим диссидентом никогда не был. Помните, было такое общество "Память"? Они начинали с защиты памятников, но быстро ушли в радикальный русский национализм. У нас в Астрахани была другая история — ВООПИиК, Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры. Это была вполне официальная организация, как общество книголюбов, например. В какой-то момент у нас появилось местное отделение со своим помещением и общественным советом, туда входили краеведы Александр Марков и Сергей Львов, многие архитекторы, историки, ну, и я тоже. Основной фокус действительно был на теме памятников — изучение и защита нашей истории, спасали старые здания от сноса. При этом, конечно, был и политический подтекст — активные и неравнодушные люди без этого не могут. К счастью, в нашем случае обошлось без фашизма, — рассказывает Щербаков.
Разговоры в ВООПИиКе стали началом активистского пути Сергея Васильевича. На излете перестройки появилась новая региональная тема для протестов — планы по созданию канала Волга — Чограй, крайне сомнительного с экологической точки зрения. Щербаков присоединился к группе "Зеленый мир", сформированной для борьбы со строительством канала. Группа была неформальной — первые астраханские экоактивисты собирались небольшой компанией в редакции газеты "Комсомолец Каспия", писали письма в разные инстанции и координировали низовые протестные акции.
— В конце восьмидесятых мы часто устраивали митинги, и тогда, еще в советское время, с этим, как ни странно, было гораздо свободнее. Никаких уведомлений, отказов, несанкционированных собраний — захотели и вышли на площадь без проблем. Сейчас гораздо жестче, при Путине вообще очень сильно ущемлены права, — объясняет активист.
После культурного активизма в ВООПИиКе и экологического в "Зеленом мире" Щербаков окончательно ушел в политический и присоединился к движению "За перестройку", созданному преподавателями Рыбвтуза и депутатами областного совета Борисом Карпачевым, Ниной Повериной и Феликсом Голиковым.
— После этого пошли партии. Я ездил в Москву, когда там образовался "Демократический союз". Это был 1988 год, мы познакомились с Валерией Новодворской. Сам я ничего не организовывал и в партиях не состоял, но мне было интересно поговорить с разными людьми и помочь, поэтому ходил на собрания и митинги, расклеивал объявления с товарищами. Путч 1991 года мы с женой застали на отдыхе в Беларуси, поэтому рванули оттуда в Литву и наблюдали, как там организовывали охрану парламента, а по всему городу писали: "Чемодан, вокзал, Россия". В Москву приехали к шапочному разбору — демократия уже победила.
"Победившая демократия" не оправдала ожиданий Щербакова, и он продолжает ту же деятельность до сих пор: помогает всем движениям, которые считает искренней демократической оппозицией. С 1999 года он сотрудничал с астраханским депутатом от "Справедливой России" Олегом Шеиным и стал членом областной избирательной комиссии. С тех пор он неоднократно становился помощником депутатов шеинского блока и писал для них законопроекты.
СТАРЫЙ НАВАЛЬНИСТ
— Последний раз против меня провокация была в начале июня — я вышел с плакатом в честь дня рождения Алексея Навального и за свободу политзаключенных. Полиция прислала своего человека в штатском, он встал рядом со мной с другим плакатом, чтобы как бы митинг получился, а не одиночный пикет. Меня сразу пошли задерживать, а провокатор, конечно, вовремя убежал. Меня тогда оштрафовали на десять тысяч, а через три дня на меня напали — там же, у администрации, под тремя камерами. Человек вырвал у меня из рук плакат, порвал его, чуть не сбил меня с ног. Чиновники потом говорили, что все камеры не работали, мол, у них нет никаких записей. Конечно, это был еще один провокатор. Им очень не нравится Навальный — когда я с плакатами про него стою, они ходят вокруг, зубами щелкают. Странно, что еще не запретили эту фамилию произносить.
Большинство сторонников Навального в Астрахани — молодые люди, но 72-летний Щербаков — едва ли не самый давний и преданный из них. Он давно следит за расследованиями ФБК, а в 2014—2015 ездил в Москву на собрания незарегистрированной партии Навального и Волкова "Народный Альянс" и консультировал ее членов по теме выборов и борьбы с фальсификациями.
В преддверии президентских выборов 2018 года, в которых планировал участвовать Навальный, в Астрахани открылся его штаб. Именно Щербаков искал для него помещение, вместе с Долиевым занимался его обустройством и поиском волонтеров, подавал заявки на митинги, хотя формально штаб возглавляли молодые люди, назначенные центральным штабом в Москве.
УЧИТЕЛЬ
— Регулярные пикеты я стал устраивать в последние пару лет, уже после закрытия штаба Навального. Как я к этому пришел? До меня был другой человек, который постоянно проводил пикеты, — Михаил Анисенко. Он тоже независимый активист, много лет выходил с плакатами на разные острые темы: о реновации, о пенсионной реформе, об убийстве Бориса Немцова. Я, можно сказать, был его учеником и помощником: выходил с ним, фотографировал его акции, рассказывал о них в интернете.
Мишу тогда повадились задерживать: приезжали на машине туда, где он стоял, и забирали в отдел. Я ему помогал с этим бороться, писал жалобы во все инстанции. В какой-то момент они просто устали разбираться с бюрократией и писать ответы и перестали нас трогать. Потом Миша вынужденно уехал на заработки в Москву, а когда вернулся — заболел и перестал выходить на пикеты. Я решил, что городу нужен новый "человек-плакат", и стал им, — рассказывает Щербаков.
В комментариях под постами и новостями о его акциях астраханцы нередко пишут, что "вечный дедушка с плакатом на Советской" стал одной из городских традиций и достопримечательностей, и радуются, что после ухода Анисенко эстафету перенял другой не менее стойкий активист.
САМОВЫДВИЖЕНИЕ КАК АКЦИОНИЗМ
В коридоре областного избиркома висят фотографии из жизни комиссии с подробными подписями. Несколько новых кадров повесили недавно — на одном из них Долиев подает очередную заявку на референдум, на другом Щербаков сидит среди стопок бумаги: "Первый кандидат-самовыдвиженец на выборах в Госдуму представил документы в избирательную комиссию Астраханской области".
Это случилось 28 июня — "человек-плакат" неожиданно принес в избирком, в котором сам заседал при трех президентах, пакет документов на выдвижение в депутаты. Комиссия рассмотрела заявление и успешно зарегистрировала его, позволив Щербакову открыть специальный избирательный счет. "В поддержку своего выдвижения кандидату необходимо будет собрать 22409 подписей избирателей", — сказано в подписи к портрету активиста.
— Естественно, я сразу понимал, что никогда в жизни не соберу столько подписей. Их сейчас совсем не оставляют, людям это неинтересно, многие просто боятся. Раньше, бывало, соберешь 300 или 500 подписей — уже радуешься, а сейчас и столько не найдешь. На местных выборах у нас, допустим, ценз бывает в 800 подписей, так про многих кандидатов я сомневаюсь, что они и это наберут. В общем, сейчас все по партийным спискам идут.
Зачем я подал документы? Я хотел создать инфоповод, вызвать обсуждение проблемы, привлечь внимание к этому абсурду — фактически людям запрещают участвовать в политике и в жизни страны, становиться кандидатами, если есть такие невыполнимые требования по регистрации самовыдвиженцев. Либо ты с большими партиями, среди которых реальной оппозиции не осталось, либо ты в пролете. В общем, мое выдвижение — это такой акционизм. Раз меня даже у входа на доску повесили, значит, получилось — внимание привлек, рассказал людям еще об одной проблеме.
На вопрос о том, что бы он делал, если бы смог чудом стать депутатом, Щербаков отвечает быстро и без тени сомнения:
— Боролся бы с Москвой за настоящий федерализм. Самая главная проблема — что она нас грабит. Я как-то с таким плакатом здесь же стоял: "Хватит кормить Москву!" У нас 75% наших доходов уходит в федеральный центр, такая система создана при Путине: вы отдавайте всё в столицу, а мы вам назад вернем. Но возвращают они кому? Только тому, кто лоялен, кто хорошо кланяется, кто президента любит. Если в регионе проблема и люди выходят митинговать, центр не только не поможет, но наоборот — прикроет финансирование, как бы наказывая местную власть за то, что она допустила протесты. Регионы держат на поводке за счет бюджетных денег. А у нас ведь огромные доходы: "Лукойл", "Газпром" качают ресурсы из нашей земли, на которой мы живем. Они, конечно, пиарятся: здесь детскую площадку построили, там спорткомплекс, но это копейки по сравнению с той выручкой, которая уходит из Астрахани непонятно куда.
— У нас в городе просто нет развития, вы же сами всё видите. Дороги ужасные, бездомные собаки бегают стаями средь бела дня и нападают на людей. Построить бы пару приютов — даже деньги на это вроде бы есть, но никто этим не занимается. Ни в одном городе нет такого плохого общественного транспорта, как у нас. Одни "Газели" ездят, автобусов осталось два маршрута. Понятное дело: частники берут у пассажиров наличные, никаких чеков не выдают, потом отсыпают кому надо. Им удобно, властям удобно, а что люди страдают — это никого не волнует. Полгорода живет в разваливающихся бараках, им давно обещают улучшение жилищных условий, но никто этим не занимается. Зато хвастаются программой реновации, по которой грозятся снести едва ли не самые красивые здания в центре города, чтобы поставить на их месте торговые центры. В общем, проблем очень много, и никто даже не пытается их решать.
— Сергей Васильевич, каким вы видите будущее Астрахани и страны? Есть ли надежда на то, что оно будет хорошим?
— Не знаю. Если честно, таких мыслей нет.
❌Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
