Жители Зеленодольска уже больше двух лет пытаются вывести дома по Декабристов, 9 из программы переселения из аварийного жилья. Они уверены — дом не аварийный и в нем можно жить еще много лет. Недавно они попали на прием к мэру города Александру Тыгину и тот пообещал провести повторную комиссию, которая определит степень аварийности. Как проходила комиссия и чем похож аварийный дом на ракового больного — в материале "Idel.Реалии".
"Завтра у нас будет межведомственная комиссия. Мы были у мэра на прошлой неделе и договорились. Присутствие журналистов просто необходимо. Сможете приехать?" — вечером такое сообщение пришло на телефон корреспондента "Idel.Реалии" от старшей по дому (Декабристов, 9) Ольги Дмитриевой. Историю этого дома и Дмитриевой мы уже рассказывали в одной из прошлых публикаций об "Аварийном Зеленодольске" . Тогда Дмитриева рассказала, что два года назад она вместе с другими жильцами пытались обратиться в суд и обжаловать решение комиссии, но им отказали.
— Еще в 2011 году наш дом был включен в программу капитального ремонта. Люди ждали и верили, что со дня на день приедут рабочие и начнется ремонт. Тогда уже была составлена смета, а это уже сами по себе большие деньги. Недавно мы заставили деньги, которые мы за все эти годы платили за капремонт, потратить на ремонт нашего подъезда, — рассказывает старшая по дому.
Дом по Декабристов, 9 типовой — всего таких в Зеленодольске 11. Половина признана аварийными, половина — нет. Всем этим домам примерно 80 лет. "А срок эксплуатации таких домов 150 лет!" — неизменно добавляет каждый житель дома.
Согласно государственной экспертизе, износ их дома более 70%, а вот данные уже другой, оплаченной самими жильцами, совсем другие — 46%. "Нашему дому, конечно, требуется частично капитальный ремонт. У нас вот нет отмостков и ливневок, их демонтировали, от этого дом мокнет", — пояснила старшая по дому.
Согласно программе переселения из аварийного жилья, на каждый квадратный метр аварийного жилья власти выделяют 11 тысяч 22 рубля. На деле зеленодольцам дают и то меньше, так как власти уже выкупили землю под их домами. Жители могут получить по три-пять тысяч рублей. За однокомнатную квартиру — это 99-165 тысяч рублей. Остальное нужно брать в соципотеку. При этом большинство жителей аварийных домов — пенсионеры, многодетные, инвалиды и малоимущие. Ипотеку они не потянут.
В начале введения программы по переселению из аварийного жилья жильцам предлагалось выплачивать по 20 тысяч рублей за квадратный метр. Деньги небольшие, но это почти в два раза больше, чем есть сейчас. Однако Татарстан не устроили условия, которые предоставила федерация.
Программа должна содержать в себе 13,6 млрд рублей, 4,8 млрд дали федералы, а остальное должен был выплатить Татарстан. Республика заявила Москве, что этих денег нет и попросила "доплатить", но ей отказали в этом. Тогда Татарстан внес 200 млн рублей в программу и снизил выплату собственникам домов вдвое. Чиновники заявляют, что если возьмут на себя полностью обязательства по этой программе, то тогда не смогут выполнять остальные 27 федеральных программы.
В Зеленодольске почти каждый третий дом признан аварийным. На начало программы таких домов было 360, сейчас 86 домов "вышли из программы", а 199 — остаются в ней. Большая часть из жильцов этих домов борются за "выход" (исключение из программы переселения).
РЕШЕНИЕ ТЫГИНА
На следующий день после сообщения, около 13:00, перед третьем подъездом дома уже собралось несколько местных жителей во главе со старшей по дому Ольгой Дмитриевой. По образованию женщина — музыкант. Она преподает в местной музыкальной школе и, как сама признается, ничего не знала раньше про комиссии, программу аварийности и другие бюрократические стороны жизни. Сейчас у нее в руках увесистая папка с документами и мобильный телефон. На нем она смотрит на время, чтобы не пропустить, когда приедет межведомственная комиссия из исполкома.
Как рассказала Дмитриева, недавно они проиграли суд в Зеленодольском суде. Они пытались оспорить акт о признании дома аварийным, но у них снова это не получилось. "Почти все жильцы были как третьи лица, так вот наше мнение никому не интересно и не важно", — удивляется она. После неудачной попытки в суде, жильцы не опустили руки и отправились за справедливостью к мэру города и главе района Александру Тыгину.
— Мы решили сходить и обратиться к нему, как главе района. Мы хотели просто говорить с ним по-человечески и по-хорошему. Мы ему сказали, что наш дом не аварийный, мы не хотим из него уезжать и что делаем все, чтобы остаться в нем. Он нам сказал, что наши судебные документы не в порядке и поэтому он не может нас "вывести". Я же ему ответила, что он может назначить нам комиссию. Пусть это будет какой-то точкой. Мы очень устали уже от этой неопределенности и неизвестности. Вот у соседей у матери инсульт, у других — инфаркт. Это бумажками не показать. У нас никаких планов и мечт быть не может, состояние у нас подвешенное.
После похода к главе города жильцы решили заделать несколько визуальных дефектов дома до приезда комиссии. Теперь дом выглядит лучше, но станет ли это причиной пересмотра мнения комиссии — жильцы не знают.
"ВОТ КРЫША УПАДЕТ, БУДЕТ ВАМ ПРОВАНС"
Около 13:30 во двор заехал серый седан.
— Это комиссия! Снимайте все, что они будут делать! — оживились жильцы.
— И фамилии надо записать и вообще кто они такие! — напомнила одна из женщин.
Из автомобиля вышло несколько человек — инженер-инвентаризатор БТИ, главный специалист ПТО департамента ЖКХ исполкома Зеленодольска, инспектор СГО и водитель. Последний занялся сразу тем, что стал фотографировать фасад дома. А у остальных жители стали просить документы. Показала их только инспектор ГСО, остальные обошлись паспортами.
— Сначала, наверное, фасад посмотрим? — предложила Дмитриева.
Но комиссия, ничего не говоря, прошла в третий подъезд. На радость жильцов этот подъезд как раз тот, который им удалось отремонтировать на деньги с капремонта.
Судя по всему главный член комиссии — мужчина лет 35 в черной куртке и с небольшой сумкой — отправился к первой квартире на этаже и постучал. В это время водитель с фотоаппаратом в руках начался все вокруг снимать.
— У нас тут ремонт был. Если бы все подъезды так отремонтировали, все бы были довольны! — рассказывает членам комиссии Дмитриева.
В это время главный член комиссии уже проникает в квартиру.
— Жалобы у вас есть? — спрашивает он у хозяйки, оглядывая ее квартиру.
— Жалобы только на произвол, — отвечает ему женщина.
Почти в каждой квартире, в которую члены комиссии попадают, их впускают хозяева и начинают "оправдываться". "У меня уже все для ремонта закуплено, но никак начать не могу — могут ведь выселить", "Если бы наверняка знали, давно бы уж ремонт сделали", "Это не трещина, это штукатурка треснула", — поясняют жильцы комиссии.
— Может ко мне не надо? У меня ремонт, — уточняет у соседей и комиссии женщина с третьего этажа, неохотно приоткрывая дверь.
— Ко всем надо, — отвечает член комиссии.
Женщина пропускает их и на всякий случай предупреждает: "У меня тут в стиле прованс". Водитель улыбается, фотографируя кухню. На стене огромные часы, вся мебель выкрашена в белый цвет, посреди комнаты большой круглый обеденный стол, а на нем и всех поверхностях множество вещей. Все стены и даже часть потолка украшены.
— Вот крыша упадет у вас, будет вам прованс, — ухмыляется водитель-фотограф.
"ТРАМП БОМБИТ СИРИЮ, А ТЫГИН — ЗЕЛЕНОДОЛЬСК"
Водителя отправили на чердак. Там наклонную крышу держат толстые деревянные бревна.
— У нас на крыше все хорошо, бревна отличные, — поясняет Дмитриева. — Есть, правда, одно не очень хорошее.
В это время главный член комиссии отправляется следом за водителем на крышу, хотя до этого не собирался.
— Он-то что полез туда? — удивляется женщина.
— Показывать плохое бревно, — смеется другая.
Проверив крышу, мужчины спускаются и со всей делегацией отправляются в другой подъезд. Там они вновь проверяют квартиру за квартирой, как и через 20 минут и в другом подъезде.
— Трамп бомбит Сирию, а Тыгин — Зеленодольск, — встречает член комиссии пожилая женщина в своей квартире.
Те, ничего не отвечая, фотографируют несколько небольших трещин на стене и уходят, так ничего и не сказав.
"АВАРИЙНЫЙ ДОМ — КАК РАКОВЫЙ БОЛЬНОЙ"
В третьем подъезде к жителям дома присоединятся женщина из департамента ЖКХ. Она хорошо одета, с уложенными волосами и в белоснежном пальто. Чиновник внимательно слушает, что говорят местные жители.
— У вас капремонт должен был быть? А документы есть? — удивляется она. — А когда дом был построен?
Получив ответы на все свои вопросы, она все же заявляет: "Вы поймите, аварийный дом — как раковый больной. С виду у него все хорошо, а болезнь уже внутри", — констатирует она.
К этому времени комиссия в полном составе выходит на улицу — впереди осмотр фасада. На улице их ждут еще часть жильцов дома и их соседи из других аварийных домов рядом. В том числе Владимир Сапунов, о котором мы рассказывали ранее. Он подходит к главному члену комиссии и из куртки вытаскивает две фотографии здания с отлетевшим куском фасада.
— Вот это что такое? — спрашивает он.
— Это же штукатурка.
— Какая это штукатурка. Вот посмотри крупным планом, это не штукатурка. У вас в администрации вот кусок стены отвалился! Сделайте обследование своей администрации.
— Там ведь не живет никто, вы чего уж, — отвечает ему водитель.
— Не живет. У вас Тыгин скоро упадет оттуда, посмотрите! — продолжает Сапунов. — Вы посмотрите в каком состоянии ваша администрация. Это представляет угрозу городу! Город без мэра останется! Вы что творите-то!
— Вас поставим, — отвечает водитель, уже отходя от мужчины.
— Вот и буду баллотироваться.
— Мы вас поддержим, — кричит ему жительница дома.
ПОРВАННЫЙ ПРОТОКОЛ
Обойдя весь дом, Сапунов вновь подходит к главному члену комиссии и спрашивает, как этот дом может быть аварийным, если он простоял ровно половину от срока эксплуатации, а его износ только 46%.
— Вы же понимаете, что износ может быть совсем низкий, но в доме может быть трещина. И все, — поясняет он ему.
— В Раифе храм уже триста лет стоит. Как он может стоять столько лет, а наш дом не может?
— Это другое, в храме же не живут, — отвечает он.
В это время рядом с Ольгой Дмитриевой и специалистом с протоколом завязалась перебранка. Старшая по дому не понимает, почему та, делает заключение по дому, хотя не должна что-то вписывать уже после того, как все поставили свои подписи в том числе и сама Дмитриева. "Вы сначала подписи собрали, а теперь дописываете свои заключения", — недоумевает женщина.
Девушка, которая составляла протокол, через несколько минут не выдерживает, рвет протокол и предлагает составить новый, чтобы ни у кого не было вопросов.
Заседание комиссии по дому будет в ближайшие дни. Как сообщили Дмитриевой в администрации, на этой неделе судьба их дома решится.
— Мы сегодня донесли фотографии дома и документы о том, что мы сами начали ремонт дома за счет собственных средств, — рассказывает она. — Говорят, что они отфотошопить могут что-то, поэтому мы сами принесли фотографии. Во время проверки комиссией они ничего кроме паутины на стенах и лопнувшей штукатурки не фотографировали. Мы были очень удивлены, что они ничего не проверяли, только фотографии делали. Мы ждали немного другого — думали, будут специалисты, а тут как будто людей с улицы собрали. Не понятно, будут ли они вообще на комиссии присутствовать или только фотографии, которые они сделали, рассмотрят.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.
