Историческую драму "Дело дьяка Висковатого" поставили в казанской творческой лаборатории "Угол". В спектакле задействованы 10 героев XVI века, но играют их только три молодых актера — Искандер Нуризянов, Светлана Елхина и Иван Балашов. Они так быстро перевоплощаются в каждую свою роль, играют так пылко и "жирно", что превращают спектакль в тройной, по-провинциальному пышный бенефис. Это редкий случай для театральной Казани.
Кто такой дьяк Иван Висковатый? Один из умнейших политиков в истории России. Ближайший друг царя Ивана IV (Грозного), ставший жертвой его гнева: в 1570 году Висковатого привязали к столбу и заживо отрезали от его тела фрагменты — кто-то вырезал кончик носа, кто-то — губы и мочку уха, кто-то решился выколоть глаза...
Висковатый считается первым русским дипломатом. Также он вошел в историю как тонкий знаток православных традиций иконописи. Сегодня только специалисты в курсе, что чудом сохранившиеся фрески Успенского собора в Свияжске (созданные ориентировочно в 1561 году) дьяк Висковатый раскритиковал (бы) в пух и прах. Почему? Рассказать об этом, а также о самом Висковатом в театральном спектакле еще в позапрошлом году задумал Артем Силкин — директор музея-заповедника "Остров-град Свияжск". Он выбил на осуществление этой идеи грант президента России ("для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства") и заказал постановку профессионалам — московскому сценаристу Степану Лапшину (выпускник ВГИКа, ученик Юрия Арабова) и казанскому режиссеру Веронике Чепегиной (ученица Валентина Ярюхина, выпускница Казанской академии культуры и искусств и Санкт-Петербургской академии театральных искусств).
Степан Лапшин написал 37-страничную пьесу "Дьяк Висковатый", ориентируясь, как он сам заявляет, на пушкинского "Бориса Годунова". Герои сочинения Лапшина, среди которых митрополит Московский и Всея Руси Макарий, государь Иоанн Васильевич, князь Курбский, опричник Малюта Скуратов, датский дипломат Захарис Веллинг, король Дании и Норвегии Фредерик II разговаривают, в основном, белыми стихами. Так и видишь их, велеречивых, в тяжелых исторических одеждах и при свечах, когда читаешь, к примеру, письмо Висковатого: "Тебе пишу, мой государь великий. / Надеюсь лишь на мудрость я твою, / И не прошу я за чины да званья, / За церковь православную прошу...". Или молитву Грозного: "Неужто, Господи, меня ты покидаешь? / Ужель не пощадишь ты верного раба? / Коль от страданий ты меня избавишь, / То тысячу церквей тебе я возведу...".
Однако в постановке Вероники Чепегиной нет ни исторических костюмов, ни свечей. Она смешивает эпохи, меняет пол героев пьесы Лапшина, сокращает текст. И в результате получился спектакль, близкий и интересный современному зрителю. Он не иллюстрирует с энциклопедической точностью биографию Висковатого — скорее, знакомит с некоторыми из самых ярких историй его жизни в вольной трактовке людей XXI века.
Деловой диалог на русском языке с волнующим "иностранным" акцентом превращается в напряженный эротический этюд
Иван Висковатый у Чепегиной — офисный клерк. Трудоголик. Он читает "новости" в смартфоне, ловко орудуя лазерной указкой проводит видео-презентации своих деловых проектов, с начальником — Иваном Васильевичем (Грозным) выходит на связь по скайпу... Короля Дании и Норвегии Фредерика II в спектакле играет девушка. Причем, зрители видят не актрису-травести, переодетую короля, а убедительную королеву — дряхлую старушку в увесистых "бриллиантах" и платочке, повязанном узелком под подбородком на русский манер. Режиссер изменила пол и датскому дипломату Захарису Веллингу: в спектакле в переговоры со стойким Висковатым вступает фрау Веллинг. В узкой кожаной миниюбке, внезапно скинув туфли и распустив волосы, она превращает деловой диалог, который ведет на русском языке с волнующим "иностранным" акцентом, в напряженный эротический этюд.Родной брат Висковатого, Третьяк, в спектакле Чепегиной похож на условного менеджера по продаже каких-нибудь там утюгов, князь Курбский — на любителя авторской песни и туристических походов, опричник Малюта Скуратов — на гопника. Пожалуй, визуально не выходят за рамки своих основных занятий лишь митрополит Макарий да государь Иван Васильевич. С государем вообще получилось очень удачно: в спектакле он достоверен, как человек-невидимка. Периодически зрители его видят на экране, как участника скайп-конференций, в нарочито плохой—- засветленной записи. А ближе к финалу сцену, где Скуратов клевещет царю на Висковатого, разыгрывает за себя и за царя один только Скуратов: завораживающе бредит.
Начинается же спектакль со знаменитого скандала с иконами ("дело дьяка Висковатого"). Он разразился после чудовищных московских пожаров в 1547 году, когда огонь среди прочего уничтожил массу древних книг и икон. Тогда Висковатому решительно не понравились новые "нереалистические" иконы, привезенные для пополнения Кремлевских соборов из Пскова и Новгорода: дьяк углядел в них "ересь" — например, изображение Бога Отца в образе старца, именуемое "Саваоф". Висковатый был явно из тех, кто понимал смысл и важность наставления богослова Василия Великого (известного также как Василий Кесарийский): "Бог не имеет очертаний. Он прост. Не фантазируй насчет Его строения... Не замыкай Бога в свои телесные представления. Не ограничивай Его мерой своего ума... Он присутствует везде и над всем избыточествует. Он неосязаем, невидим...".
Соборное разбирательство по поводу новых икон — спор дьяка Висковатого, выступавшего за изображение только тех событий, о которых есть достоверные сведения, с митрополитом Макарием, полагавшим, что Иисус Христос изобразим "и плотию, и в ангельском образе", — в спектакле Вероники Чепегиной отдаленно напоминает теледебаты. Ведущая активно подбадривает участников этого интеллектуального поединка и не забывает о зрителях — периодически демонстрирует им табличку-подсказку "Аплодисменты"...
Спор заканчивается не в пользу Висковатого. А чуть позже выяснится, что "новые Макарий утвердил каноны, / И во Свияжске граде храм по ним расписан". Имеется в виду свияжский собор в честь праздника Успения Пресвятой Богородицы Успенского монастыря, расписные фрески внутри которого (роспись датируется ориентировочно 1561 годом) чудом сохранились до наших дней.
В беде Россия, мне ей не помочь
Динамичный, громкий, с выразительными актерскими перевоплощениями спектакль "Дело дьяка Висковатого" длится около полутора часов, но ближе к концу начинает "провисать". Зрителям уже продемонстрировали, что Висковатый на редкость умен и честен, верен царю. "А еще он очень благородный!" - как бы говорят нам создатели постановки и разыгрывают самую затянутую сцену, в которой Висковатый спасает от насильника Скуратова Анастасию Соболевскую.
О совершенно незаслуженной, жестокой казни Висковатого зрители узнают по бегущим по видеоэкрану строчкам. В спектакле же он стреляется. Видимо, режиссеру нужно было оправдать наличие на сценической площадке мушкета: в знак особого уважения старинное ружье Висковатому дарят его иностранные коллеги.
Незадолго до самоубийства Висковатый прозревает: "В беде Россия, мне ей не помочь / Я месяцами принимал посольства / Из самых стойких соглашенья выбивал / При них могли бы в злате мы купаться / Но царь всегда по своему все делал / Не договором, но мечом решал он споры / Сперва бил вражей, нынче бьет своих / Бежал, кто умный, храбрые лежат в могиле..."
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
