Супруга осужденного на три года основателя татарского патриотического фронта "Алтын Урда" Даниса Сафаргали — Гузель — в понедельник вернулась из кирово-чепецкой колонии с длительного свидания с мужем. Она рассказала "Idel.Реалии", что на активиста оказывают давление, отправляют в ШИЗО за чтение намаза, а также запрещают вести переписку и общаться на татарском языке.
31 августа прошлого года Вахитовский районный суд Казани признал Даниса Сафаргали виновным в хулиганстве (ст.213 УК РФ), умышленном причинении легкого вреда здоровью (ст.115), побоях (ст.116), а также в возбуждении ненависти либо вражды (ст.282). С учётом частичного сложения наказания суд приговорил активиста к трём годам колонии общего режима. Основателя татарского патриотического фронта "Алтын урда" обвинили в публикации 12 постов в социальной сети "ВКонтакте", которые, по мнению следствия и суда, оказали воздействие "на представителей различных групп населения с целью пропаганды принципиальной несовместимости взглядов", а также формировали "негативные характеристики групп лиц по социальному признаку президента России, органов власти, СМИ", оскорбляли "религиозные чувства верующих православных христиан".
— Я в понедельник приехала от Даниса. Он говорит, что там невозможно просто, ему реально угрожают, цепляют. Меня пустили только потому, что рядом был генерал. Была какая-то проверка, и мне просто повезло. Я пришла, подала документы на свидание. Его должны были 14 сентября выпустить из ШИЗО — у него заканчивался срок, назначенный ему комиссией. Я пришла, а мне отвечают: "Его нет". Я сказала, что такого не может быть, проверяйте и перепроверяйте. Мне вновь заявили, что Даниса нет, а свидания мне не положены. Тут заходит генерал и спрашивает у меня, все ли в порядке, устраивает ли меня помещение. Я говорю: "А зачем нам нужно помещение, если мы не видим своих близких? Для чего вы его построили — чтобы нас разворачивали?" Только после этого женщина выхватила у меня документы из рук, побежала куда-то, а по возвращении говорит: "Ой, да-да, оказывается, подняли [Даниса], только что позвонили".
Администрация колонии всячески пытается ущемить права мусульман
Данис мне рассказал, что на территории колонии есть две молельные комнаты: христианская и мусульманская. Но последняя закрыта. Как мне рассказали в Общественной наблюдательной комиссии Кировской области, якобы сотрудники колонии там что-то нашли и после этого приняли решение закрыть мусульманскую комнату. Что можно найти в молельной комнате, кроме коврика для намаза? Они нашли причину и закрыли. Данис рассказывает, что когда заключенные хотят читать намаз (есть определенное время), у них отключают воду, в результате чего они не могут совершить омовение. Это происходит ночью и утром. То есть администрация колонии всячески пытается ущемить права мусульман. Тем же, кто пытается протестовать, угрожают физической расправой, а также фальсификацией новых уголовных дел и увеличением сроков наказания.
ШИЗО ЗА НАМАЗ
— Ранее я рассказывала, что утром четвертого сентября Даниса и еще около семерых заключенных привели в комнату для просмотра передач, но их в это время не было. Как раз наступило время намаза. Они приступили к молитве, и в этот момент открывается дверь, туда буквально врываются несколько человек (прокурор и сотрудники администрации колонии) и приказывают встать и построиться. Заключенные буквально минуту дочитали намаз и построились. Данис мне потом рассказал, что такие прокурорские проверки бывают два раза в неделю. После того, как прокурор ушел, всех тех, кто читал намаз, вызвали на комиссию, на которой объявили, что их отправляют в помещение камерного типа (ПКТ) и ШИЗО. Муж рассказывает, что у них там тюрьма в тюрьме! После того, как Даниса закрыли в ШИЗО, он объявил голодовку. За время нахождения в колонии муж похудел уже на 40 с лишним килограмм.
ЗАПРЕТ НА ТАТАРСКИЙ
— К Данису уже подходили и высказывали недовольство тем, что про него пишут журналисты. Сказали, чтобы такого больше не было. Муж рассказывал, как полковник Носков на возмущение Даниса о невозможности чтения намаза сказал: "За веру придется пострадать".
Полковник Носков на возмущение Даниса о невозможности чтения намаза сказал: "За веру придется пострадать"
Мы даже на коротком свидании не можем разговаривать по-татарски, потому что нам не разрешают. Мы с этим столкнулись в ЛИУ-12 — лечебной исправительной колонии для содержания и лечения осуждённых (Данис Сафаргали там находился в июне). Нам тогда дважды сделали замечание: "Разговаривайте по-русски". В Кирово-Чепецке (Сафаргали отбывает наказание в колонии №5) мы уже разговариваем по-русски, потому что со мной часто бывают дети. Такая же проблема с письмами. Если в них есть татарские слова, они не доходят до адресата. Данис писал письма, где какие-то слова и предложения были на татарском языке — их не пропустили. В колонии объясняли это тем, что у них нет лишнего финансирования на переводчика. С русскими письмами таких проблем нет — их цензор может прочитать.
Согласно ч.2 ст.91 Уголовно-исполнительного кодекса России, "получаемые и отправляемые осужденными письма, почтовые карточки и телеграммы подвергаются цензуре со стороны администрации исправительного учреждения (кроме обращений, жалоб, заявлений и ходатайств)". "Срок осуществления цензуры составляет не более трех рабочих дней, а в случае, если письма, почтовые карточки и телеграммы написаны на иностранном языке, — не более семи рабочих дней", — сказано в статье.
Мы даже на коротком свидании не можем разговаривать по-татарски
Помните был момент, когда Даниса в грудь ударил сотрудник колонии. Он не понимает, почему в ярославских колониях обращают внимание на подобное, взяли дело под контроль, завели уголовные дела, а у него в колонии человека ударили кулаком в грудь, а этого сотрудника лишь уволили (по словам Сафаргали) — на этом дело "замяли". Данис переживает, чтобы его не перевели в ПКТ — там нет свиданий, все с разрешения администрации. "Если мы не будем шуметь, они из меня инвалида сделают", — сказал мне Данис.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.
