Десять казанцев получили сроки от 11 до 22 лет по делу "Хизб ут‑Тахрир". Гульназ Гатина, супруга приговоренного к самому длительному сроку — 22 годам колонии Ильнара Зялилова, рассказала, что после первого срока его предупредили, что посадят снова. На чем основаны дела запрещенной в России организации "Хизб ут‑Тахрир" и как живет семья осужденного на 22 года человека — в интервью Радио Азатлык.
Хотите сообщить новость или связаться нами?
Пишите или посылайте нам голосовые сообщения в WhatsApp.
— Когда Ильнара задержали и как после этого изменилась ваша жизнь?
— В первый раз Ильнара задержали в 2007 году. Мне было 20 лет, мы были женаты всего один год. Нашей старшей дочери было два месяца.
— В чем его обвиняли?
— Так же, как и сейчас, по делу "Хизб ут-Тахрир". Ему предложили сотрудничать с силовыми структурами, оговорить других мусульман. Он на это не пошел, тогда возбудили против него уголовное дело. Был суд, его признали виновным по статье 278 (покушение на насильственный захват власти) и 282 (экстремизм). Дали пять лет колонии строгого режима. Я осталась одна, без работы, с маленьким ребенком на руках. В 2012 году он вышел на свободу.
— И потом его задержали во второй раз?
— Да, спустя пять лет, 14 марта 2017 года. В этот раз выставили так, будто он главарь террористической организации. Как забрали его из дома в одной футболке и шортах, так и остался в СИЗО. Ему велели оговорить некоторых мусульман, он, как я уже говорила, отказался.
— Против кого он должен был дать показания?
— В Татарстане осенью 2006 года посадили группу мусульман. Ильнара уговаривали свидетельствовать против них. Он не согласился.
— Значит против самого Ильнара тоже кто-то давал показания?
— Видимо, так. И по первому делу против него были свидетели.
— Вы знали этих свидетелей?
— Вот сейчас я вспоминаю суды, тогда свидетелей заводили, надев на них шинели. Один из них сказал: "Прости Ильнар, я тебя оговорил, я отказываюсь от своих показаний, меня били, на меня оказывали давление". Но это не повлияло на решение суда. Ильнару дали пять лет.
— То есть, этого человека вы знали?
— Не знаю. В исламе ведь женщина особо не знает других мужчин. Мне тогда было 20 лет. Сейчас мне уже 32, я кое-что начала понимать. А тогда я была очень молодая. А еще маленький ребенок на руках.
— В 2012 году он вышел…
— Да, вышел. После этого его вызвали в Следственный комитет. Ильнар говорил, что там посмеялись над ним, потому что он страшно похудел. Я сама, когда встречала с поезда, не узнала его.
— Но вы за эти пять лет с ним виделись?
В 2012 мой муж вышел, с того дня я почти каждый день жила в ожидании, что постучатся в дверь
— Да, свидания были. Когда он вышел, силовик за руку с ним поздоровался, сказал: "Ильнар, ты совсем исхудал". Это Ильнар мне рассказал. Я спросила его: "Ты тоже подал руку?". Да, говорит, поздоровался. Сказал он этому человеку: "Я же не из санатория приехал, только что с Красноярска". Тогда тот ему сказал: "Ты здесь ненадолго, это и сам понимаешь". То есть, в мае 2012 мой муж вышел, с того дня я почти каждый день жила в ожидании, что постучатся в дверь. "Вот заберут, вот-вот заберут". Я уже не надеялась на что-то хорошее.
После возвращения домой Ильнар устроился на работу, хоть официально и не брали, ходил на шабашки. В 2017 году работал фасадчиком. Делал фасады на высотных зданиях. Его начальник даже сказал: "Пока я жив, этому человеку работа будет, я его уважаю". Хотел прийти на заседание суда, я сказала не надо, побоялась, что это ему навредит. Но его положительная характеристика на Ильнара приобщена к делу.
В 2014 году я родила сына. Два года боялась рожать, потому что очень глубоко засели в памяти те годы, когда одна воспитывала первого ребенка. Но Ильнар просил, сказал, что хотел бы видеть, как растет его ребенок, понянчить маленького. И я решилась.
— Как и когда забрали Ильнара во второй раз?
— 14 марта 2017 года, в шесть утра. Я собирала его на работу. Разогрела поесть, приготовила ему еду с собой. Поставила завтрак на стол, сказала, что пойду читать намаз. Слышу — муж стучится, говорит, в дверь звонят. Говорю — иди, открой. Думаю, кто это может быть так рано. Ильнар вышел и не заходит. Я вышла, смотрю — лежит на полу, руки в наручниках. У нас малосемейка — кухня и коридор общие. Они, видимо, соседям в дверь звонили, а те не открыли.
Они тут же показали бумагу, сказали, что его обвиняют в уголовном преступлении, начали обыск. Ничего не нашли. Что-то забрали, но потом вернули. Брали Коран, мои блокноты. Компьютеров у нас нет, мы живем небогато. Ильнара тут же забрали по части 1 статьи 205.5, "организатор". Поначалу не давали встречаться.
— Его держали в Казани?
— Да, в Казани. Отказывали нам в свиданиях. Помню, как вели его на заседание суда по продлению срока задержания — голову вниз держали, вели как настоящего террориста. Очень тяжело было это наблюдать. Тогда мы поняли, что были свидетели. Я знаю, кто оговорил мужа, фамилии не скажу. Хочу только сказать, что это мусульманин, проживающий недалеко от дома родителей мужа. Это он оговорил Ильнара.
— Вы с этим человеком общаетесь?
— Я ни с кем не общаюсь. Особенно после того, как забрали Ильнара. У меня только одна подруга, я только ей доверяю. Для меня это стало потрясением. Я по-новому стала смотреть на всю свою жизнь. Когда Ильнар отсидел в первый раз, я была еще молода. Сейчас уже и возраст есть, и людей начала понимать. Потому что и мусульмане бывают разные.
— Как вы справляетесь? Вы теперь одна воспитываете детей.
— Я работаю на двух работах. Дочери двенадцать, сыну пять лет. Дочка учится в школе, очень старается. Сын с родителями, потому что я в пять утра ухожу на работу и только в десять вечера возвращаюсь. Утром мою полы, на второй работе работаю с документами.
— А та компания, где работал Ильнар, не помогает?
— Они мне выплатили зарплату Ильнара за месяц, даже за те дни, которые он не успел отработать. Вот такая была помощь. Когда Ильнара забрали, я в слезах позвонила его руководителю, сказала, что Ильнар не сможет выйти на работу. Он тоже переживал, сказал, что без него он теперь как без рук. Я попросила выдать зарплату мужа. Они принесли. Я тогда работала в детском саду, то есть после декретного отпуска вернулась к своей основной работе.
В садике меня понимали. Когда мужа задержали, все открыто рассказала заведующей. Сказала, "если могу навредить, увольняйте, я вас пойму." Но она меня оставила. И я там работала до августа 2018 года. Потом уже поняла, что не могу жить на эти деньги, постоянно в долгах, и стала искать другую работу. Сначала устроилась туда, где работаю с документами. Потом, еще в садике мне предложили еще одну работу, сказали, что я чисто убираюсь. Туда я ухожу каждый день в пять утра, два-три часа там, а потом ухожу на другую работу. Суббота, воскресенье тоже убираюсь.
— Дочь у вас уже большая, многое понимает. Как вы ей объясняете случившееся с ее отцом?
— Поначалу ей было очень тяжело. Папа ее отводил в школу и забирал. Каким бы его страшным не изображали, Ильнар очень мягкий, хороший человек.
Когда отца забрали, дочери было очень тяжело. Отказывалась есть, пить, все время плакала. Но время лечит. Мы с ней вместе на встречи с папой начали ходить, раз в месяц, раз в два месяца ходили с детьми. Она писала отцу письма. Когда узнала приговор, сначала переживала, потом она сама стала меня успокаивать. Она мусульманка, учится в медресе. Она все понимает, говорит, "мой папа сидит за ислам". Мы же знаем, кто у нас папа. Если бы он был плохим человеком, возможно, и мы от него отказались бы.
— Люди боятся даже названия "Хизб-ут-Тахрир". Чего люди боятся, как вы думаете? Как изменилось отношение вашего окружения, наверняка, с вами перестали разговаривать?
— Боятся, потому что сажают. В нашей малосемейке соседи напротив татары, сосед рядом — русский. Вот он еще сегодня только спрашивал0 об Ильнаре. У них нет никакого страха, отторжения. Помню, с автоматами стоит ОМОН, а сосед им со слезами говорит, "что вы делаете, не забирайте его, он же хороший человек". Когда его уводили, когда Ильнар прощался, сосед плакал. Соседей напротив тогда дома не было. Все соседи написали хорошую характеристику об Ильнаре, они приобщены к делу.
А мусульмане не общаются, потому что боятся, что посадят. Они и помогли бы, и помогать боятся. Потому что, если нам помогаешь, как бы становишься соучастником. В таком государстве мы живем. Поэтому и Духовное управление мусульман Татарстана не помогает.
— Чего боятся власти? Почему вас боятся?
— Потому что в 2003 году их ("Хизб-ут-Тахрир") запретили. Ильнар открыто сказал, что состоит в этой организации. Он сказал, "я не террорист. Ничего из написанного там (в уголовном деле — ред.) я не совершал, не пролил ни единой капли крови".
— Как вступают в эту организацию? Надо куда-то записываться, с кем-то встречаться?
— Я не знаю. Я не состою в этой организации, ничего не могу сказать.
— После первого срока Ильнара не было желания уехать за границу?
— Я ему предлагала, но он не захотел. Он сказал, что здесь его корни, родители. "Они уже в возрасте, будем помогать в огороде, построим дом, — говорил он. Мы все время ездили к его родителям, они живут в Казани. Я понимала, что его просто так не оставят, такое ощущение никогда не покидало меня. "Я не хочу свергать никакую власть. Я просто хочу жить в справедливом государстве", — говорил Ильнар. Их обвиняют в том, что они хотели построить халифат. Но не в России же. Кто только в России не живет, здесь ведь это невозможно.
— Не обсуждали переезд в мусульманскую страну?
— Можно было бы, но для этого нужны деньги. Мы из очень простой семьи. Своего жилья нет. Живем от зарплаты до зарплаты. И там тебя никто не ждет, там надо делать документы, деньги нужны на жизнь. Женщина все равно старается сохранить то, что есть. Такая мысль у меня, наверное, была. Но Ильнар не захотел.
— Вы общаетесь с женами, родными тех ребят, которых осудили вместе с Ильнаром?
— Мы три года ходили по одним и тем же судам. Общаемся как-то. На свидания с мужьями ходим в одно и то же место.
— Раньше были с ними знакомы?
— Я не была знакома. Я очень закрытый человек. Ильнар был самым близким мне человеком. Мне никто кроме него для общения не был нужен. Это мое первое интервью. Этого всего я еще никому не рассказывала. Если честно, я никому не доверяю.
— Если вот после этого интервью будут желающие вам помочь, от кого приняли бы помощь?
— Я не жду от кого-то помощи. Мы, мусульмане, помощи просим только у Аллаха, ждем только от него. Если бы предложили помощь, приняла бы, потому что одной растить детей нелегко. На сегодняшний день у меня все есть, я иду дальше. Но если бы помощь была, тоже приняла бы.
Когда Ильнару дали 22 года, мой внутренний мир рухнул. В суде, когда слушала приговор, перед глазами пролетела вся моя жизнь — наш никах, рождение нашего первого ребенка, как мы проходили трудности, как родился наш второй ребенок.
Даже за убийство не дают 22 года. Переживаю, в какую же его колонию увезут. Желаю, чтобы он был жив-здоров, сохранил веру. Очень тяжело. На 22 года посадили не просто моего мужа, с ним посадили и нас. Самое трудное для нас — вот эта тюрьма. Он в жизни меня не обижал, всегда помогал. И сегодня он мой самый близкий друг. Когда увидела его фамилию, услышала о 22 годах — стало не по себе. Очень тяжело.
— Почему ему дали самое суровое наказание?
— Потому что он сидит повторно. Сказали, что он "организатор".
— Он на самом деле организовывал людей? Говорят, за ними следили, когда они играли в футбол, собирались на чаепитие.
— Он ничего не организовывал. Против него так наговорили, все дело строится на этих показаниях. Это один свидетель, только на основе его слов Ильнара осудили как "организатора". Ильнар с утра до вечера был на работе. В выходные ходил играть в футбол, они пили чай. Ничего из предъявленных ему обвинений не является правдой.
— Мама осужденного на 19 лет Руслана Габидуллина рассказала, что у них дома были установлены "жучки". Вас не прослушивали?
— Если честно, не знаю. Я живу в этом доме, никто к нам не приходил. Гостей не собирали. К дому никого не подпускаю. Не люблю ни ходить в гости, ни звать.
— Не захотели нанять адвоката?
— Муж сказал, что адвоката не надо, но все равно назначили. Ильнар старался себя защитить, очень много писал.
— Что сказали родители Ильнара? Сколько им лет?
— Обоим старше шестидесяти. Папа ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Сердце больное. Им тоже очень тяжело, но стараются не показывать, помогать. Они говорят, "будем ли мы живы, когда сын освободится". Стараются помогать со своих пенсий, посылают вещи. У меня не хватает денег, чтобы что-то отнести Ильнару, какие-то гостинцы.
— А что он просит?
— Особо ничего он не просит. Говорит, "покупайте детям, я потерплю".
— Он отсидел уже три года. Хватит ему сил выдержать такой срок?
— В первое время он был очень подавлен, говорил, что дети вырастут без него. А потом уже сказал, "судьба такая, надо пройти испытание". Я ему всегда говорю, "Ильнар, мы есть, дети есть. Живой человек когда-нибудь да возвращается. Мы тебя ждем, мы тебя любим, ты вернешься". Есть надежда, что, возможно, будет помилование, он ведь политический заключенный. Он говорит, что все это придает ему сил. Никто, кто знает Ильнара, не говорит о нем ничего плохого.
Осознание того, что о них пишут СМИ, дает им силы. Было бы тяжелее, если бы о нас не знали. Я три года молчала. Ждала чуда. Я верила, что такого большого срока не дадут. Я надеюсь, что если о нас будут знать как можно больше людей, то что-то изменится.
В феврале 2003 года Верховный суд России принял решение о запрете и признании террористическими на территории страны 15 организаций, включая "Хизб ут-Тахрир". "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами" (или "Партия исламского освобождения" в переводе с арабского) была основана палестинцем Такиюддином ан-Набхани в Восточном Иерусалиме в 1953 году. Это произошло спустя пять лет после появления на карте Ближнего Востока государства Израиль, на фоне поражения арабских армий в войне 48-го года. Долгое время "тахрировцы" действовали в основном в арабских странах, а в их идеологии были сильны антиизраильские идеи. Изначально организация не рассматривала немусульманские страны в качестве приоритетного направления своей деятельности, однако в результате репрессий и преследований на Ближнем Востоке и в Центральной Азии многие ее сторонники оказались в России и Европе.
Оригинал публикации: Радио Азатлык
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
