По делу Татфондбанка снова созвали комитет кредиторов — один уже прошел 5 февраля, второй состоится 15-го. Оба они проходят в заочном режиме — без физического присутствия всех его членов. От пострадавших в него еще три года назад вошла Александра Юманова, которая и рассказала "Idel.Реалии" о том, как сейчас обстоят дела вокруг крушения одного из главных банков Татарстана. О банкротном деле, уголовном процессе против Роберта Мусина, деле "ТФБ-Финанс" и протестной активности — в интервью.
— Что в этот раз обсуждает комитет кредиторов Татфондбанка?
— Вопросов несколько. Первый — ходатайство о продлении банкротного дела еще на полгода. Второй, из важных, — это продажа облигаций "Пересвета" (Центральный банк ввел временную администрацию в банке "Пересвет" в 2016 году, "дыра" в его капитале оценивалась в 103,6 млрд рублей, на оздоровление банка направили 66,7 млрд — "Idel.Реалии"). Они стоят почти 1,4 млрд рублей, по балансовой стоимости. Последнее предложение на торгах — 399 млн. Понятное дело, что за 1,4 млрд их никто не купит, покупатель просто будет дожидаться цены в 399 млн. Есть еще вопросы, связанные с реализацией имущества, отчета к началу 2020 года и так далее.
Справка
Собрания (комитет) кредиторов — одна из ключевых фигур в рамках любого дела о банкротстве. Решения, принимаемые ими, имеют важное значение, которые непосредственно влияют на весь ход процедуры.
— Комитет существует уже около трех лет. Какие задачи он решает и какой в нем смысл?
— Сказать, что членство в комитете кредиторов дает какие-то преимущества обычным кредиторам или какие-то рычаги воздействия — неверно. Но были споры, которые, благодаря присутствию в комитете кредиторов, удалось решить, если не в пользу вкладчиков, то хотя бы не в пользу АСВ (Агентство по страхованию вкладов, конкурсный управляющий Татфондбанка — ред.), сторонних банков. Восстановить справедливость, так сказать.
— Ситуация с Татфондбанком сейчас разворачивается сразу в нескольких плоскостях — арбитражные дела, уголовное дело Мусина, работа Республиканского фонда поддержки и АСВ, активность вкладчиков и дело "ТФБ-Финанс". Давайте поговорим о каждой это стороне в отдельности. Например, если зайти в картотеку Арбитражного суда и просто ввести Татфондбанк, окажется, что сейчас одновременно идет рассмотрение по десяткам дел. Какая работа ведется со стороны вкладчиков в этом направлении?
— Наш юрист отслеживает многие дела. Не просто по решениям, а лично присутствует. И отмечает, что работа АСВ полностью скоординирована с работой суда. Какое дело нужно проиграть — они проигрывают. Это не пустые слова. Я могу сказать, что АСВ — это не конкурсный управляющий, главной целью которого является максимальное удовлетворение интересов кредиторов. АСВ подчиняется Центробанку, и его основная задача — прикрыть все то воровство, которое творилось в банке под наблюдением ЦБ. Сделать все шито-крыто.
А теперь цифры.
На расчетом счете банка в ЦБ, на момент отзыва лицензии было 5,9 млрд рублей. За все время процедуры поступило денег — 26,4 млрд. Итого приход — 32,4 млрд. Расход — 2,7 млрд на конкурсной производство потрачено, 28,7 млрд выплачено кредиторам, меньше миллиарда — остаток. Итого расход тоже 32,4. Все сходится.
Из суммы прихода в 26,4 млрд за 3 года: поступления в конкурсную массу, 21,4 — это погашение ссудной задолженности, и из этих 21 млрд только 5,4 млрд возвращено в ходе судебной исковой работы, а это 25%. И их этих 5 млрд, только 2,5 млрд вернулось в конкурсную массу в результате оспаривания сомнительных сделок.
При этом, потрачено на это (юридическую работу) — 1,2 судебные издержки по арбитражный делам, 1,1 млрд — вознаграждение юристам. Итого: 2,2 млрд потратили, 5,4 млрд вернули.
А сомнительных сделок всего выиграли на 2,5 млрд. Это при том, что 70% сделок банка были сомнительным — ориентировочно на 50 миллиардов! То есть, процент выигрыша равен пяти. Руководство и акционеры банка деньги воровали (это и само АСВ говорит), но вот выиграть эти дела они не могут, при этом обладая всей полнотой информации, имея доступ ко всем счетам, всем документам, имея огромный админресурс в виде ЦБ, и вообще являясь по сути государственным органом.
— АСВ не так давно обратилось в суд о привлечении к субсидиарной ответственности Мусина. Это хорошая новость для кредиторов? Помнится, что вы первоначально этого и добивались.
— Субсидиарная ответственность наступает тогда, когда наполнение конкурсной массы завершено — все продано, все деньги с должников взысканы. Тогда остается сумма, которая не погашена перед кредиторами. Если в Арбитражном суде нашли тех, кто виновен в банкротстве банка, то их привлекают к субсидуарной ответственности — их имущество продают, деньги эти вносятся в конкурсную массу и передаются кредиторам.
Вот если бы государство, Татарстан, были бы привлечены к субсидиарной ответственности, тогда бы да, все бы смогли получить то, что нам причитается
В случае с ТФБ сложнее. Дело в том, что банкротное дело идет уже почти три года, а субсидуарную ответственность только заявили, значит, что и по ней суд будет идти минимум года два. От начала отзыва лицензии пройдет уже около пяти лет, какая у них недвижимость осталась? Они уже давно все спрятали. Вот если бы государство, Татарстан, были бы привлечены к субсидиарной ответственности, тогда бы да, все бы смогли получить то, что нам причитается.
Этот процесс пока только начинается. И мы постараемся в нем принять самое активное участие.
— Дело Роберта Мусина. Уже несколько месяцев оно рассматривается в Вахитовском суде Казани. Допрошены десятки свидетелей, которые заявили о том, что они — номинальные директора компаний, близких к ТФБ. О том, как работала эта схема кредиторы догадывались с самого начала, но теперь об этом говорят в суде. Что вы думаете об этом?
— Задача следствия, а теперь и прокуратуры, и суда, была и есть, не найти виновных, или найти деньги, а обвинить Мусина. Поэтому так они опрашивали свидетелей, так сейчас идет суд. Власть частично ответила — это и создание РФП (Республиканский фонд поддержки — ред.) , и уход Ильдара Халикова (экс-премьер-министр Татарстана, в ТФБ был председателем Совета директоров, ушел в отставку после ситуации с банком — "Idel.Реалии"). Дальше — больше. Они обязательно ответят.
Дело Роберта Мусина
Экс-главу Татфондбанка Роберта Мусина обвинили в шести эпизодах по ч. 2 ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями). Следствие считает, что с января 2013 года по декабрь 2016 года депутат Госсовета, управляя Татфондбанком, использовал свои полномочия вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения личной выгоды и преимущества. Общая сумма ущерба от его действий, по версии следствия, связанных в основном с выводом активов из банка, оценивается в 53 миллиарда рублей.
Сейчас дело рассматривается Вахитовским районным судом Казани.
В деле заявлено более 150 свидетелей. Большинство из тех, кто уже успел выступить на процессе, заявляют, что всего было создано более десятка фиктивных фирм, директора которых подписывали неизвестные им документы и оформляли фиктивные кредиты. Это делалось с подачи Мусина и ТФБ для поддержания кредитного портфеля банка.
— Создание РФП для России стало беспрецедентным случаем. Как ты можешь оценить его работу и участие властей в этом?
— Создание беспрецедентно однозначно. Но результат какой? За три года выплачено чуть более двух миллиардов. Политика фонда выбрана властями понятная — это не для помощи тем, кто реально пострадал, хотя и сложно здесь найти справедливость для большинства, а для красивых отчетов перед Путиным, что 70-80% требований кредиторов ТФБ и Интеха, по головам, закрыто.
— Никто до сих пор не знает, кто жертвует деньги фонду и почему. У вас есть какие-то мысли на этот счет? Почему кто-то просто перечисляет миллионы рублей в какой-то фонд, чтобы выплатить деньги пострадавшим?
— Пожертвования уже большие, получается около 1,5 млрд, наверное. Ну и само существование фонда кем-то финансируется: аренда, зарплаты и прочее. Я думаю те, у кого есть возможность перечислить 1,5 млрд, просто так ничего не делают. Заберут потом землей, ну или нашими почками (Смеется). Они себя не обидят.
— Есть те, кого РФП не охватил?
— Да. Есть такие, кто деньги не получил. Например, мой очень близкий знакомый, у него компания, которая держала деньги в ТФБ. Он второй год бьется за то, чтоб хотя бы получить 500 тысяч рублей из РФП, но ему отказывают по надуманным причинам. Также у нас не охвачены владельцы облигаций. Они тоже не получают деньги из фонда.
— Интересно обстоят дела вокруг дела "ТФБ-Финанс". Вот уже который год никак не начинается суд. Следственный комитет снова продлил сроки до 2 мая. Это дело также незаметно просто закроется или все-таки дойдет до суда, как вы считаете?
— Мне кажется, что у "ТФБ-Финанс", во всем этом огромном воровстве под названием ТФБ и Интех, не самая мелкая и не самая последняя роль. Я думаю, это канал по выводу денег зарубеж и дальнейшее запрятывание их там. Иначе почему дело даже еще не в суд? Они ждут, что и как будет с Мусиным. Присматриваются, и к общественному резонансу в том числе.
— Прошло три года и сейчас складывается ощущение, что протест вокруг ТФБ сошел на нет. Это так?
— Протест затух на 70%. Это так. Но этому есть естественные причины. Жизнь идет своим чередом. Не могут люди жить этой чернухой годами. Мы продолжаем работу и в судах, по мере возможности, и в СК (хотя результат нулевой), и в комитете кредиторов. Что можем, то делаем. Но самым нашим главным результатом я считаю то, что у людей открываются глаза. Общество делает огромные шаги навстречу своему взрослению. И это происходит благодаря всем активистам России, в том числе и нам.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
