Татарстан игнорирует передовой опыт обращения с пищевыми отходами

Развитые страны расценивают пищевые отходы как полезный ресурс. Их собирают отдельно и перерабатывают, чтобы получить биогаз и удобрение. Согласно проекту новой территориальной схемы обращения с отходами РТ, в Татарстане участь пищевого мусора в ближайшие 17 лет (наряду с ТКО, не интересными для переработчиков) — ​помойное ведро. Компост, который планируют изготавливать из этих отходов, для сельского хозяйства будет, скорее всего, непригоден.

Как уже сообщали "Idel.Реалии", проект новой территориальной схемы обращения с отходами республики делает обязательным "дуальную", иначе говоря, двухконтейнерную систему раздельного сбора твердых коммунальных отходов (вместо сбора их в несколько контейнеров в зависимости от вида материалов, как принято, например, в Европе). Те отходы, которые представляют интерес для переработчиков, жители будут складывать в один мусорный контейнер, все остальное, в том числе пищевые отходы и композитную упаковку, состоящую из различных материалов — в другой. Так власти, вероятно, рассчитывают убить сразу двух зайцев: ускорить привыкание жителей к раздельному сбору отходов и упростить мусорную логистику.

Схема организации движения ТКО согласно терсхеме Татарстана такова. В каждом муниципальном районе мусоровозы свозят отходы на мусороперегрузочные станции. Там отходы спрессовываются, накапливаются и в большегрузах отправляются на межмуниципальные полигоны (ММП), коих всего пять. На сортировочных комплексах при межмуниципальных полигонах смешанные отходы сортируют, раздельно собранные — досортировывают. Извлеченное вторсырье перерабатывают в экотехнопарках при ММП, а невостребованные остатки сжигают на установках по термическому обезвреживанию и захоранивают на полигонах.

Действительно ли такая схема направлена на эффективное извлечение вторсырья из отходов — предмет отдельного изучения. Сейчас же мы остановимся на пищевых отходах в этой цепочке.

АВСТРИЯ — ​ЛИДЕР ЕС ПО ПЕРЕРАБОТКЕ ПИЩЕВЫХ ОТХОДОВ

Принято считать, что в твердых коммунальных отходах пищевые отходы составляют примерно треть. К примеру, в терсхеме приводятся данные, что в средней климатической зоне пищевые отходы жилого фонда составляют 35-45% массы ТКО. В мусоре общественных и торговых предприятий в среднем по России доля пищевых отходов, согласно документу — 13-16% массы ТКО.

Пищевые остатки загрязняют все остальные отходы. Если их убрать, обработка ТКО и извлечение вторсырья значительно облегчаются. Судите сами: одно дело — перебирать побывавшие в употреблении, но относительно чистые пластик, пакеты, стекло и бумагу. Другое дело — пытаться извлекать полезные компоненты в вонючей мусорной каше.

В то же время пищевые отходы на свалках и мусорных полигонах являются источником парниковых газов, вызывающих изменение климата, и главной причиной возгораний.

Именно поэтому многие страны и регионы вводят запрет на их захоронение.

Власти, лоббируя строительство мусоросжигательных заводов, как правило, ссылаются на европейский опыт подобного обращения с мусором. Данные по сжиганию отходов в европейских странах приведены и в территориальной схеме. Но ни в терсхеме, ни в своих речах чиновники не упоминают опыт государств Евросоюза по переработке пищевых отходов.

Самые свежие данные Евростата по мусору — за 2016 год (еще до опубликования коммюнике Еврокомиссии, в котором странам-членам ЕС рекомендовалось отдавать предпочтение получению энергии на заводах по анаэробному сбраживанию органических отходов вместо заводов по сжиганию мусора).

Если взять усредненное значение для 28 государств-членов, по оценкам Евростата получается, что в 2016 году каждый житель ЕС произвел ориентировочно 482 килограмма мусора. Из них 29,25% были переработаны, 16,6% направлены на изготовление компоста или анаэробное, то есть бескислородное сбраживание, 27,59% сожгли и 24% оказались на полигонах. Переработка вместе с компостированием/сбраживанием составила 45,85% всего произведенного мусора.

Ситуация между странами сильно разнится, причем — даже в массе произведенного мусора на человека. В Германии и Франции, к примеру, на компостирование и сбраживание приходится почти 18% всех отходов, произведенных жителем, в Дании, Италии — примерно 19%, в Бельгии и Люксембурге — около 20%, в Швейцарии — 21,5% в Литве — 23%, в Нидерландах — около 28%, в Австрии — 32%.

В проекте новой территориальной схемы возможность переработки органической части ТКО упоминается. Так, разработчики документа рекомендуют в экотехнопарках при межмуниципальных полигонах размещать производственные мощности "по биотермической утилизации биодеградабельных органических морфологических компонентов ТКО по технологии аэробного компостирования или анаэробного сбраживания в дигестат" (дигестат — сброженный органический осадок). Указывается также, что в Набережных Челнах планируется модернизировать действующую мусоросортировочную станцию в мусороперерабатывающий завод, где помимо производства RDF и переработки отходов полимерных материалов будут изготавливать "биокомпост".

Что такое "биокомпост", и чем он отличается от компоста, не очень понятно. Однако ясно, что поскольку органический мусор не планируют собирать отдельно от других компонентов отходов, то компост будут получать из мелких частиц, образующихся на этапе отсева ТКО на сортировочной станции (когда мелкие, преимущественно органические частицы отделяются от крупных компонентов отходов). Как указывают различные источники, для такого компоста характерно высокое содержание солей тяжелых металлов, поэтому он малопригоден для применения в сельском хозяйстве.

Зная это, многие развитые страны практикуют отдельный сбор пищевых отходов, что позволяет минимизировать возможное загрязнение конечного продукта.

ПРОГРЕССИВНЫЙ СЕЛЕКТИВНЫЙ СБОР —​ НЕ В ДВА, А В ТРИ КОНТЕЙНЕРА

Двухконтейнерную систему раздельного сбора ТКО, которую власти выбрали для республики, за рубежом называют системой однопотоковой переработки отходов (single-stream recycling). В США она начала распространяться в 90-х годах прошлого века.

Смысл тот же: перерабатываемые материалы складываются в один контейнер, все остальное, включая пищевые отходы — в другой. Предназначенное для переработки "одним потоком" поступает на сортировочные комплексы, где происходит отделение одних компонентов от других.

Но есть один нюанс. Страны, где работает система однопотоковой переработки, постепенно переходят на сбор отходов в три контейнера. Один — для материалов, подлежащих вторичной переработке, второй — для пищевых отходов и третий — для остающегося мусора.

Пищевые отходы дальше направляются на площадки по изготовлению компоста либо на заводы по анаэробному сбраживанию. Последние вырабатывают биогаз и получают дигестат, из которого затем производят удобрение или делают компост. Такой компост или удобрение может применяться в сельском хозяйстве, а биогаз (метан) используется для технологических нужд самих заводов, для заправки автомобилей или отдается в сеть.

Кое-где в частном секторе в отношении пищевых отходов применяется другой подход: их не собирают централизованно, но мотивируют жителей самостоятельно изготавливать из них компост на своих участках.

Метантенки (установки для анаэробного, то есть бескислородного сбраживания органических отходов, в результате которого образуется биогаз и осадок — дигестат) для нас — это технологии будущего, которые станут доступны, возможно лет через 10-15, —​ делилась своим мнением с противниками строительства мусоросжигательного завода директор "Поволжской экологической компании" Ольга Гудимова в прошлом году . Изготовлению же компоста, на её взгляд, мешает долгая зима в России — мол, бактерии, перерабатывающие органику в компост, при низких температурах умирают.

Довод, что метантенки для нас — технологии будущего, кажется преувеличенным: Россия пока ещё не полностью изолированное государство, да и мусоросжигательные заводы нам планирует поставлять иностранная Hitachi Zosen Inova. Другое дело, что развитие биогазовых технологий в стране и в республике вряд ли выгодно поставщикам углеводородного сырья.

В части изготовления компоста зимой аргумент вроде бы серьёзный. Но, например, в Канаде, где в ряде провинций температурный режим вполне схож с нашим, компост готовят уже давно.

КАНАДА СТРОИТ БИОГАЗОВЫЕ ЗАВОДЫ

В Канаде только еще начинают строить биогазовые заводы для переработки пищевых отходов. Тем не менее, опыт страны, где тоже бывают холодные зимы, и уступающей по площади только России, можно считать для нас показательным.

К примеру, в Торонто, где действует трехконтейнерная система сбора мусора, в 2015 году открылся уже второй завод по анаэробному сбраживанию пищевых отходов (Disco Road Organics Processing Facility) мощностью 83000 тонн в год и стоимостью $74 млн (4,255 млрд руб. по курсу 1$=57,49 руб.).

Первый аналогичный завод (Dufferin Organics Processing Facility), запущенный в 2002 году и первоначально рассчитанный лишь на 25 тыс. тонн в год, в настоящее время завершает модернизацию. По завершении его мощность должна вырасти до 55000 тонн в год.

На обоих заводах полученный биогаз используют для собственных технологических процессов, а обезвоженный дигестат вывозят для дальнейшего производства компоста.

Программа "Зеленый контейнер" (Green Bin program), которая предполагает сбор пищевых отходов в отдельный контейнер, начала действовать в Торонто в 2002 году, охватив поначалу только территории частного сектора. Спустя несколько лет успешной работы эта программа переключилась на многоквартирные дома.

В городе Суррей в Британской Колумбии завод по анаэробному сбраживанию и компостированию пищевых отходов населения, садовой листвы и травы открылся в 2017 году. На нем получают биотопливо для собственных мусоровозов и изготавливают компост. Мощность завода — 127000 тонн отходов в год, стоимость — $68 миллионов (3,910 млрд. руб. по курсу 1$=57,49 руб.).

В прошлом году был запущен модернизированный биогазовый завод в городе Сент-Иасент в провинции Квебек. Построенный на базе городской станции по очистке сточных вод, завод теперь ежегодно перерабатывает 200 тыс. тонн органических отходов из 25 муниципалитетов, в том числе пищевые отходы жителей, промышленных, коммерческих, агропродовольственных предприятий и учреждений. Стоимость модернизации завода составила $80 миллионов (4,600 млрд руб. по курсу 1$=57,49 руб.). Инвестировали в нее власти Канады ($11.4 млн), провинции ($42.2 млн) и города ($27 млн). Полученный биогаз планировалось использовать для нужд завода, заправки автотранспорта и поставки в газораспределительную сеть, высушенный дигестат — применять в сельском хозяйстве, городских парках и садах жителей.

Ни в терсхеме, ни в заявлениях татарстанских или федеральных чиновников о необходимости строительства подобных заводов речь не идет. Хотя если бы, например, в Казани построили аналогичное предприятие и добивались высоких показателей по сбору и переработке пищевых отходов, мощность планирующегося мусоросжигательного завода (равно как и полигона для золошлаковых отходов) можно было бы сократить на треть. А если еще достигнуть целевых показателей терсхемы по извлечению вторсырья — на две трети.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.