Языковым активизмом называют любую деятельность, направленную на сохранение, развитие и популяризацию того или иного миноритарного языка. Это понятие включает в себя как политические инициативы, направленные на расширение прав и репрезентации меньшинств, так и общественные и даже творческие проекты.
Василий Харитонов — один из основателей "Страны языков", первого объединения активистов разных языков народов России. Необычное название организации — это метафорическое обозначение всей страны, для которой характерно удивительное лингвистическое разнообразие: Институт языкознания РАН относит к категории "языки России" 153 живых на сегодняшний день языка.
— Когда речь заходит о языковом активизме, люди обычно представляют какие-то солидные вещи, связанные с политикой, законодательством или образованием. На самом деле активизм — это все, что может помочь нам сохранить языковое разнообразие. Снять модный клип на марийском языке или обзор на новую модель смартфона на бурятском — это тоже активизм, потому что это создание нового контента, интересного молодым людям. Мы удивляемся, почему школьники не интересуются языком своих бабушек и дедушек, но ответ очень прост: зачастую им просто негде им пользоваться. Если весь объем литературы на языке — это народные сказки, переводы трудов Ленина и газетные новости, понятно, что современный человек не захочет много на нем читать. Именно поэтому люди, создающие тексты, музыку, видеоблоги, сайты и другие продукты на языках народов России — настоящие активисты, хотят они того или нет. Любой язык — это ведь не только наследие, но и средство коммуникации и получения информации. Очень важно, чтобы была такая информация — интересная, ценная, привлекательная, которую можно получать на местном языке, а не только на русском.
Устное общение с родными и друзьями — хорошо, но этого недостаточно, и активисты помогают заполнить пробелы. К тому же создание современного, качественного контента помогает бороться со стигматизацией. К сожалению, многие россияне считают, что такие языки, как чувашский, ногайский или калмыцкий пригодны только для общения со старшими родственниками, разговоров о сельском быте и традиционной культуре. Зажигательный клип в модном жанре, современный мультфильм или интересный материал о феминизме на одном из этих языков поможет понять, что они ничем не хуже русского и не должны считаться примитивными, — рассказывает Василий Харитонов.
"Средневековые арабские путешественники называли Дагестан "горой языков" из-за лингвистического разнообразия этого края. Мы пошли дальше и назвали "страной языков" всю Россию. Куда бы вы ни поехали — даже в самый что ни на есть русский Псков — рядом будет подверженный угрозе исчезновения финно-угорский язык сето, который даже языком-то признавать не хотят. Совсем недалеко от Москвы в среднерусских лесах живут люди, которым мокшанский значительно роднее русского, а среди хипстеров в астраханском кафе "Розмарин" легко может оказаться носитель малоизученного ногайского диалекта", — сказано в манифесте, с которого началась деятельность организации осенью 2018 года.
Когда создателей "Страны языков" спрашивают, чего конкретно достигла их организация, они часто затрудняются ответить. Дело в том, что "Страна языков" как таковая не занимается проектной работой с конкретными языками — это делают отдельные участники и группы участников сообщества. Многие из их инициатив попадают в новости, но далеко не всегда отождествляются с этой организацией.
Так, пару лет назад небольшая команда волонтеров во главе с Андреем Чемышевым перевела интерфейс социальной сети "ВКонтакте" на марийский язык. Об этом писали местные издания, но они просто называли переводчиков по именам, не упоминая, что сама идея этой локализации — часть первого списка задач "Страны языков", а координация волонтерской работы проходила в чатах этой организации. Точно так же писали и о переводе интерфейса мессенджера Telegram, который та же команда затеяла в конце прошло года.
Так чем же считать переведенные интерфейсы и другие такие проекты — достижениями "Страны языков" или индивидуальным творчеством конкретных членов и партнеров организации? "Каждый решает сам", — отвечает Василий Харитонов, который не видит в этом вопросе проблемы.
— Работа на местах, конкретные готовые продукты активизма — это не совсем то, чем занимается "Страна языков" как структура. Наша основная цель — быть площадкой для взаимопомощи, дискуссии и обмена опытом между активистами разных языков. Если хотите, неформальным профсоюзом небезразличных людей. Представьте: программист из Дагестана, обеспокоенный будущем родного лезгинского языка, разрабатывает для него удобный словарь в виде мобильного приложения, а где-нибудь на Чукотке сидит человек, который мечтает о таком же для родного чукотского, но не умеет программировать. Именно в наших группах и чатах, на наших фестивалях и встречах в онлайн-лекториях они могут познакомиться, и один поможет другому, поделившись своим кодом. Историю с Дагестаном и Чукоткой мы придумали для нашего манифеста как условную иллюстрацию наших целей, а сейчас очень похожий проект существует на самом деле — калмыцкий активист разработал языкового бота для Telegram и помогает моим коллегам адаптировать его для марийского языка. Это ведь прекрасно, — рассказывает он.
Сам Василий не только знакомит и обучает активистов, но и занимается активизмом сам. Он предпочитает языки с небольшим количеством носителей — те, которые подвергаются еще большей угрозе, чем татарский, чеченский или якутский. В последние годы он много работает с нанайцами — одним из коренных народов Хабаровского края. Он ездит в экспедиции на Дальний Восток, собирает материалы для изучения нанайского языка на специальном сайте и разрабатывает свои, мотивирует носителей нанайского и желающих им овладеть обмениваться голосовыми сообщениями и вести переписку на языке. Помимо активистской деятельности Василий занимается и лингвистикой в научном смысле — работает в проекте по описанию грамматики мансийского диалекта, на котором говорят в нескольких небольших селах на севере Свердловской области. "Впрочем, мотивирующие "щупальца" активизма дотянулись и туда", — шутит он. При поддержке Василия один из информантов-манси Евгений Анямов стал записывать рэп на родном языке. Музыка в принципе нередко сопровождает поборников языкового разнообразия — в прошлом году активист Арпад Валдаж навестил штаб-квартиру "Страны языков", действительно расположенную в обычной квартире в Великом Новгороде, где живет Василий, и записал с ним клип на эрзянском языке, который выучил во взрослом возрасте.
Запись клипов для YouTube, ведение блогов на языке, разработка мобильных приложений и перевод интерфейсов — то, чем можно заниматься без значительного финансирования, и это самые типичные и частотные проекты участников активистского сообщества. При этом языковой активизм не ограничивается деятельностью в интернете. В карельском селе Ведлозеро действует "Дом карельского языка" — еще один партнер "Страны языков", занимающийся продвижением миноритарного языка в реальной жизни. В "Доме" работает языковое гнездо. "Гнездо — популярный метод сохранения и даже возрождения языков на Западе, но в России он все еще малоизвестен. Например, англоязычные новозеландские дети ходят в детский сад, а там с ними говорят исключительно на языке маори. Это важно для языков, которые мало употребимы в быту: в магазине и даже дома дети зачастую не могут поговорить на маори, потому что собеседники им не владеют, а в языковом гнезде создается такой вакуум, среда, в которой придется использовать язык, а значит, и осваивать его. Своеобразными воспитателями, помогающими создать эту среду, могут становиться пожилые носители этого языка — для них это будет еще и отличной подработкой", — рассказывает Василий. По тому же принципу Ольга Гоккоева и Нина Бармина помогают карелам сохранить свой язык.
Создатели "Страны языков" считают, что в сохранении и развитии языков народов России следует применять комплексный подход. Язык существует не только как набор звуков, слов и правил, но и как социальное явление — его "здоровье" определяется состоянием общества. Василий уверен: если язык традиционно живет в сельской местности, недостаточно сделать его модным и привлекательным для горожан, следует заниматься им и там, и там. В селах миноритарные языки обычно сохраняются лучше и дольше, но там есть другая проблема — сами эти села во многих регионах России стремительно теряют население, молодые люди покидают их в поисках образования и работы. Из этого проистекает еще одна задумка Василия — создать курсы веб-дизайна и программирования для живущих в сельской местности нанайцев, чтобы они смогли освоить новую профессию и удаленно зарабатывать с ее помощью, продолжая жить в родных селах, где еще жива языковая среда. Это поможет развить и сам нанайский язык, особенно если использовать его в таких курсах профессиональной переподготовки. Если удастся организовать этот эксперимент, его опыт легко будет перенести и в другие регионы и языковые сообщества.
"Страна языков" всегда открыта к сотрудничеству. К администраторам страниц организации в соцсетях нередко обращаются с вопросами люди, которые хотят встать на путь языкового активизма. Любопытно, что это не всегда представители этнических меньшинств, носители миноритарных языков или уроженцы национальных республик — порой в "Страну языков" пишут русские москвичи и петербуржцы и спрашивают, чем они могут помочь. "Работа для желающих найдется всегда! Иллюстраторы, программисты, люди с педагогическим опытом, пиарщики — все пригодятся и, работая с нами, сами втянутся и начнут учить какой-нибудь из языков народов России — такое случалось уже не раз", — воодушевленно заключает Василий.
❌Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
